— Они днем пришли?
— Угу. Я была одна.
— Да уж, детство у нас было то еще, но надо отдать маме должное… — В голосе Макико послышались пафосные нотки. — Тянуть семью одной тяжело. Она делала для нас все что могла…
«Потому и умерла раньше времени», — хотела вставить я, но прикусила язык.
Сегодня на перемене мы обсуждали, кто кем хочет стать, когда вырастет. Похоже, никто еще четко не определился. У меня пока тоже даже вариантов нет. Поэтому разговор получился не сильно содержательный. Ну, типа: «Юри, Юри, ты такая хорошенькая, тебе надо быть певицей или моделью!» — а она: «Ой, да ладно…»
По пути домой я спросила у Дзюн, кем она собирается работать в будущем. Она ответила: «Буду настоятельницей храма». Ее отец и дед — буддийские священники. Я часто вижу, как они рассекают на велосипедах в развевающихся накидках — так классно! Как-то раз я спросила у Дзюн, что делают буддийские священники, и она сказала, в основном читают сутры на похоронах и поминках. Ни на похоронах, ни на поминках я еще ни разу не была. А сегодня спрашиваю, что нужно сделать, чтобы стать священником. Дзюн говорит, надо после старшей школы пройти специальный курс, типа выездного тренинга. «Что, и женщин принимают?» — спросила я. Говорит, да.
Дзюн говорит, в буддизме много разных течений и вообще все сложно, но началось с того, что Гаутама достиг просветления и у него появились ученики, потом у них появились свои ученики, и пошло-поехало. Что такое просветление, она тоже объяснила. Я поняла это примерно так… когда доходишь до какой-то суперкрутой ступени обучения, вдруг как будто что-то щелкает в голове и все вокруг становится неважно, даже мысли о том, что всё — это ничто, а ничто — это всё, пропадают, и ты осознаешь: весь мир — это ты, а тебя на самом деле нет. Еще вроде как можно самому стать буддой. Если честно, я не очень понимаю, чем это отличается от просветления, но, в общем, это главная цель буддизма. И когда на похоронах священники читают сутры, это тоже для того, чтобы покойный после смерти мог благополучно превратиться в будду.
Но больше всего меня поразило, что женщина, оказывается, не может стать буддой даже после смерти. Если коротко, причина в том, что женщина считается грязным существом. Дзюн говорит, древние мудрецы написали кучу длиннющих трактатов о том, почему это так. В итоге получается вот что — если ты женщина и хочешь стать буддой, то для начала надо родиться мужчиной. Ну, в следующей жизни. Это даже звучит дико, разве нет?.. Я просто ушам своим не поверила. Спросила у Дзюн: «Ну и как ты себе это представляешь?» Выяснилось, что довольно смутно. Я сказала, что не понимаю, как она может верить в такую чушь, и после этого разговор уже как-то не клеился.
Не вставая с мягкого кресла-мешка, Мидорико повернулась к шкафу и принялась разглядывать корешки книг.
Нижние полки у меня набиты старыми книжками, которые я уже вряд ли когда-то буду перечитывать. Буквы на корешках выцвели от солнца, но разобрать еще можно: Герман Гессе, Радиге, Кюсаку Юмэно… «Повелитель мух», «Гордость и предубеждение», Достоевский: «Игрок», «Записки из подполья», «Братья Карамазовы». Чехов, Камю, Стейнбек. «Одиссея» и «Землетрясение в Чили». Каждая — бесспорный шедевр, но, стоя рядом, с горечью поняла я, они выглядят заурядной, даже, можно сказать, жалкой попыткой непременно собрать в доме весь общепризнанный литературный канон, выдающей во мне полного профана. В то же время, разглядывая поблекшие корешки, я смутно припоминала волнение, с каким читала эти книги впервые: каждая была для меня новым захватывающим приключением. Я как будто снова сидела на лестнице с томиком в руках, ощущая холод бетонных ступенек и чувствуя, как начинают затекать ноги. И от этого странным образом отчаянно захотелось перечитать все снова…
Эти книги я привезла из Осаки. Большую их часть я покупала в букинистических лавках. Но «Свет в августе» Фолкнера, «Волшебная гора» и «Будденброки» Манна появились в моей библиотеке благодаря одному парню, который иногда захаживал к нам в бар. Это случилось, когда мамы и бабушки Коми с нами уже не было, а я только-только пошла в старшую школу. Сейчас я вряд ли вспомню, как выглядел тот парень или как его звали. Однажды он поднялся к нам в бар, привлеченный мигающей рекламой у входа.
Он не стал ни петь караоке, ни устраиваться на диване в обществе хостес, а сразу направился к барной стойке, заказал виски «Уайт Хорс» с содовой и льдом по акции «Пей сколько хочешь за 3000 иен» и сидел, молча потягивая его из бокала. В какой-то момент он заметил меня, примостившуюся с книжкой в уголке кухни, и негромко спросил, что я читаю. Тогда я еще даже не задумывалась о том, люблю ли я читать, но, отправляясь в бар, всегда брала с собой какую-нибудь книжку из школьной библиотеки и, улучив свободную минутку между обслуживанием клиентов и мытьем посуды, принималась за чтение.