И под эту песню неслась телега навстречу солнцу, обгоняя леса, овраги, заливные луга, цветочные полянки, речку с забавным названием «Мочало» и неказистый некрашеный из нетёсаных материалов, мостик над ней, на котором сидел босоногий сосредоточенный на своем деле мальчик лет восьми с длинной самодельной удочкой. Чуть ближе, в той же самой речке, стоял другой мальчик с сачком и пытался выловить что-то со дна. Но попадались ему разве что листья кувшинок да мелкие камешки. Вниз с пригорка сбегал паренек лет тринадцати, над его головой реял красочный летучий змей с жутковатой оскаленно-рогатой мордой, но при этом страшилище, как умело, улыбалось всему вокруг и радовалось собственной участи парить в воздухе.
Ветер трепал длинные Ксюхины волосы, но девушку это только забавляло, и она с наслаждением подставляла лицо встречным прохладным порывам. С верхушки одного из деревьев сорвалась крикунья-сорока и бросилась догонять резвую Сивку, но отстала и взмыла в небо, громко каркнув на прощание. Из леса выскочил шустрый молодой заяц, остановился, присел на задние ноги, повертел небольшой ушастой головкой и, не обнаружив ничего для себя интересного, нырнул обратно в лес.
- До чего же красиво вокруг! – восхитилась Ксюха.
- Всё, что создано Творцом – красиво, - согласился Иван. – Он толк знает, поверь!
- Неужели люди не понимают этой красоты?.. – задумалась девушка.
- Ты о чем, Ксюш?
- Ну… леса вырубают, строят какие-то магазины, дома в двадцать пять этажей…
- Магазины и дома тоже людям нужны, - сказал в ответ Иван. – Одним лесом сыт не будешь, да и не приучены современные люди к земле, к обработке грядок, сама понимаешь. Люди хотят комфорта, но чтоб на свежем воздухе. И если деньги у человека есть, то будет ли он сам себя ущемлять, как думаешь? Скорее всего, скромно жить такой человек не станет.
- Всегда думала, что деньги портят людей, - назидательно заметила Ксюшка. – Вот у меня у одноклассников чего только нет, и телефоны дорогие, шмотки, а все чем-то недовольны…
- Значит, не хватает чего-то, - отозвался Иван. – Может, заботы родительской? У человека все должно быть в гармонии: и душа, и тело. А то, что деньги портят, так это только от человека зависит. Одно дело, если украл, тогда грех это. А если честным трудом заработал, то что ж здесь такого плохого. Завидовать, Ксюша, тоже нельзя.
- Я не завидую, просто обидно, что одним все, а другим – ничего…
- По-моему, на эту тему мы уже говорили, - подметил Иван.
- А ты? – Ксюха подобралась поближе к другу. – Никогда не думал уехать из деревни?
- А зачем? – усмехнулся Местный. – Отец без меня не справится. Да и куда мне ехать? За счастьем? Так я его уже нашел? Здесь, можно сказать, в родной деревне!
- Например, что?.. – Ксюха догадывалась, о чем говорил Иван, но так хотелось, чтобы он произнес это вслух.
- Например, тебя, - ответил парень. – Ну, если очень захочешь, то переберемся в город. Потом…
- Посмотрим… - улыбнулась девушка.
Ваня натянул вожжи, замедляя Сивку и, давая лошади команду свернуть на другую дорогу, уходящую вглубь березовой рощи.
Как раз за рощей и располагалась та самая деревенька, куда необходимо было попасть Ване. И деревенька эта показалась Ксюхе даже чуть больше той, где жил ее друг. Но дома здесь были куда хуже. Как-будто каждый из этих домов внезапно оставили хозяева: темные фасады, покосившиеся оконные рамы, просевшие фундаменты. Но при этом перед домами неспешно прогуливались куры, петух с завалинки придирчиво оглядывал свой гарем, где-то вдалеке мычали коровы.
Ваня остановил Сивку. Лошадь фыркнула, плавно остановилась, махнула хвостом, отгоняя тут же налетевших поживиться слепней.
- Ой, а что это? – удивилась девушка, указывая на толстую длинную жердь у деревянного квадратного колодца.
- Это журавль, - ответил Ваня.
- Журавль – это же птица! – продолжала удивляться Ксюха.
- Ага, - кивнул парень, - а ещё это разновидность колодца. Вот смотри…
Парень снял с крюка под телегой то самое небольшое пластиковое ведерко и направился к колодцу. Потянулся, ухватил железное ведро и опустил шест в колодец. Послышался плеск воды. Ксюха сидела в телеге и как завороженная наблюдала за столь непривычным для себя действием. Противовес начал опускаться, шест – подниматься, и вскоре на поверхность колодезного сруба вынырнуло ведро. Ваня снял его с крюка, отлил немного воды в пластиковое ведерко и поднес Сивке.