- А ты молодец! – сказал он подруге.
Ксюха не поверила. И в чем она молодец? Поросят чуть не упустила, с кроликами не закончила, крапиву порубила слишком крупно. Да и сейчас она сидела на траве вся перепачканная, растрепанная, поцарапанная. Поросенок в ее руках затих и, кажется, задремал.
- А ты ему понравилась, - заметил Ваня, кивая на хрюшку.
- Понравилась, - буркнула девушка, - потому что сама как хрюшка!
Ребята рассмеялись. Хрюшки весело подхрюкивали.
***
- Шо ж ты, Ванятка, сразу не сказал, что Ксюша не помощница, а подруга твоя? – спрашивала бабка Марфа, подливая ребятам горячего чая и пододвигая поближе блюдо с домашними ватрушками. - Пообедаете? – баба Марфа продемонстрировала огромный чан с нарубленной крапивой.
Ксюха замотала головой.
- Не можем, баб Марфа, - ответил Иван. – Мне Ксюшу ещё домой везти, то есть в лагерь.
- Ну, добро… - улыбнулась старушка.
Ваня допил чай и ушел доделывать крышу курятника. Работы оставалось не больше, чем на полчаса. Ксюха осталась за столом. Поросят вернули в загон, одежду пришлось на скорую руку выстирать и развесить на солнышке. Девушка надеялась, что она успеет высохнуть к тому моменту, как им с Ваней нужно будет уезжать.
- Ты уж не злись на меня старую, - проговорила с миролюбивой улыбкой Марфа.
- Да ладно! – улыбнулась в ответ Ксюшка. – Даже интересно было.
На самом деле повторить такой суматошный день не хотелось. Но Ксюха поймала себя на мысли, что она и впрямь не держит зла на бабку Марфу. Хотя в другое время, ещё несколько месяцев назад, она бы убежала в слезах куда подальше, ненавидела бы и затаила обиду бы на долгие годы.
- Я-то уж подумала, что ты с Ваньком помощницей приехала, - продолжала старушка. – Да ты пей-пей чаёк-то, я ишо подолью. А ты, оказывается, подружка евойная. Ну, знать буду теперича! Он парень то хороший. Ты не упусти, девочка, поверь, я дело говорю.
Ксюха покраснела. Кивнула согласно. А про себя подумала: «Как можно его упустить? Не упущу, конечно же!»
Баба Марфа махала с крыльца, когда Сивка увозила телегу прочь от ее дома. Была ли и впрямь эта старушка мудрой королевой или выжившей из ума ведьмой, собирающей по ночам крапиву с брошенного соседского участка, Ксюха так и не поняла. На прощание Марфа что-то пошептала Ване на ухо и наполнила парным молоком жестяной бидончик. «Архипу от меня приветик, - прошамкала она весело. – Никак коровенку себе не заведет, а! Все ждет милости от природы. Ты скажи уж яму, Ванятка, возьми уже, батька, корову!» Парень посмеялся и пообещал, что обязательно передаст ее слова отцу.
На обратной дороге Ксюха сидела возле Вани и наблюдала, как впереди мерно покачивался светлый лошадиный хвост.
- Не слишком устала? – нарушил молчание парень.
- Нет, - ответила она.
- Можем ещё как-нибудь съездить к Марфе?
- Ага, только в очень отдаленном будущем.
- Ты не подумай ничего дурного. Она хорошая и многому может научить.
- Бегать за поросятами? – хмыкнула Ксюха.
- Ты сама их упустила, - напомнил Иван.
- Ах, то есть я виновата?! Ну, спасибо, милый! – девушка отвернулась от парня.
Ваня вдруг резко натянул поводья, и Сивка встала как вкопанная. Ксюху тряхнуло. Она смотрелась по сторонам, задержала взгляд на друге. Иван смотрел на нее и хитро улыбался. Одно время Ксюшка увлекалась статейками из всяких девчачьих журналов, и полученная информация заставляла видеть в выражении его лица намек на поцелуй.
Ксюха прикрыла глаза и потянулась к парню, подставляя губы. «Вот сейчас-сейчас…главное, не волнуйся!» - крутилось у нее в голове. Девушка часто задышала, надеясь при этом, что изо рта у нее не пахнет. Ещё немного, и ее плечо соприкоснулось с Ваниным. Она вздрогнула, он – нет. Ксюха была уверенна, что их губы разделяют считанные миллиметры. И тут парень прошептал, обдав ее ухо горячим дыханием:
- Правда, совсем не устала, Ксюша?
- Нет… - промолвила она в ответ.
- А я устал, пока возился с крышей, - шептал он. – Вот. Держи.
В Ксюхины ладони легло что-то широкое, шершавое, не слишком приятное на ощупь. Девушка поморщилась. Открыв глаза, поняла, что Ваня вручил ей бразды правления, то есть вожжи. Сивка повернула голову и, тряхнув гривой, отвернулась. Ксюхе этот лошадиный жест показался насмешкой.