- Сивка послушная, ты же знаешь, - ободрил подругу Иван. – Скажешь «но», когда вперед нужно, потянешь левый повод – налево, правый – направо. Ничего сложного! А я пока отдохну.
Парень разлегся на дне телеги, заведя обе руки за голову. «Зашибись!» - подумала Ксюха. Но отступать было поздно. «Но…» - выдавила из себя девушка. Сивка передернула боками, топнула копытом, но осталась стоять на месте. «Но», - повторила Ксюшка, но уже громче. Лошадь сделала пару шагов вперед и остановилась. Махнула хвостом, да так, что его кончики пролетели прямо перед Ксюхиным лицом. «Тьфу ты! – Ксюшка сплюнула на землю, показалось, что в рот что-то попало. – Но!» И девушка стегнула Сивку вожжами по крупу. Сивка дернулась, затопала на месте, но все же решила повиноваться. Телега покатилась вперед.
Девчонка сидела напряженная, вцепившись в вожжи так, что ногти впивались в кожу, а по спине от усердия и нервного напряжения скатывались капельки пота. «Одежку стирать пару дней придется…» - с досадой думала Ксюшка и все сильнее сжимала в руках вожжи. Сивка, к счастью, отличалась покладистостью. Да и дорогу до родной деревни лошадь знала неплохо. Так что Ксюха расслабилась. Ослабила хватку, и Сивка пошла чуть быстрее.
Ваня все так же дремал в телеге. Ксюха поглядывала на него и думала, что ему не хватает картуза с красным цветком и гармошки.
Мимо с ужасным шумом, обдавая все вокруг выхлопными газами, промчался старенький ИЖ. Сивка, пугливая, как и любая другая лошадь, громко заржала, поднялась на дыбы и вдруг ринулась вперед с какой-то невероятной скоростью. Вожжи тут же выскочили из рук, а сама Ксюха завалилась на спину. Её подбросило, швырнуло вперед, после назад.
Ванька вскочил и первым делом кинулся ловить вожжи, тащившиеся по земле следом за бегущей во весь опор перепуганной Сивкой.
- Ксюша, держись! – успел крикнуть парень, прежде чем нырнуть под телегу.
Ксюха распласталась по днищу телеги и зажмурилась. И казалось, что она просто летит в неизвестном направлении, подгоняемая неведомыми природными богами, уносящим телегу в свой мир неподвластный человеческому сознанию. Перед глазами девушки кружился круговорот из деревьев, трав и каких-то опутывающих со всех сторон лиан, хватающих за руки и за ноги и утягивающих в бездну, утыканную острыми камнями. А потом она упала в что-то мокрое, многострадальная одежда пропиталась насквозь.
Странно, но Ксюха обнаружила себя вовсе не на дне сырого оврага, и не на грунтовой дороге с отдавленными конечностями. Она все так же лежала, прижавшись к дощатому дну телеги, но под ней образовалась лужа. «Я истекаю кровью!» - было первой Ксюшкиной мыслью. Но понюхав жидкость, она поняла, что это не кровь, а молоко. Бидон опрокинулся, и все его содержимое разлилось по днищу телеги, а Ксюха лежала аккурат именно в этой лужице.
Девушка открыла глаза. Расплывчатый пейзаж постепенно преобразовывался в четкую картинку. С одной стороны лес, с другой – заросшее высокой травой поле, далее – опять же лес. Телега стояла почти у самой кромки поля. Где-то совсем рядом цокала копытами Сивка.
- Тише, девочка, тише… - ласковый голос принадлежал Ване. – Все хорошо, успокойся…
Ксюха приподнялась на локте. Хотела сказать, что успокоиться будет непросто после такой запоминающейся поездочки, как поняла, что ее друг говорит вовсе не с ней, а… с лошадью.
Ваня освободил Сивку от хомута вел с ней душеспасительные беседы, поглаживая по морде и шее. Лошадь ещё дергалась, храпела, фыркала, но, поддаваясь речам хозяина, на глазах становилась все смирнее и смирнее. Наконец, парень потрепал кобылу по холке и отпустил попастись на полянку. Только после этого он обратил внимание на растрепанную и несчастную подругу.
- Ты как? – парень выглядел виноваты.
- Как? – переспросила Ксюха. – Учитывая, что мы чуть было не угробились на смерть, очень даже сносно. Но больше меня удивляет, Ваня, что ты утешаешь лошадь, а не свою девушку!
- У Сивки сильный стресс, Ксюша. И попытайся понять, что…
- Стресс?! – перебила девушка. – Ваня, черт возьми, это лошадь! Вот у меня точно стресс! Я уже мысленно с жизнь прощалась. А ты перед лошадкой тут выплясываешь…