С утра ребят будили, включая громкую музыку. После нужно было построиться на зарядку. Она заключалась в пробежке по территории лагеря. Потом завтрак. А потом...
Например, бассейн. Ксюха плавать почти не умела. Держалась у бортика, наблюдая за остальными. Или уроки верховой езды. Ксюха любила лошадей, но издалека. Ей постоянно доставалась ужасно упрямая кляча, которая и двигаться то не желала. И как-то Ксюха свалилась с неё. Шлем слез на глаза, больно ударив по носу. А кляча ещё и на ногу умудрилась наступить. Ксюхе было реально больно, но никто ей даже не помог. Все просто тыкали пальцами и хохотали.
Хохотали над Ксюхой и на экскурсии в старый храм. Она надела сарафан, а обула кеды. Ну, нечего ей было больше надеть. Не пойдешь же в храм в штанах! Но ребята нашли повод, чтобы подкалывать Ксюху всю дорогу. Будто им делать больше было нечего! Девчонка шла спокойно, стискивала зубы и старалась не слышать этих выпадов в свой адрес. Но экскурсия омрачилась.
Единственное приятное занятие было кино. Сидишь спокойно в зале. Никто не трогает, говорить ни с кем не надо. Даже забываешься.
Ещё у Ксюхи был календарь, в котором она зачеркивала дни до отъезда. Дядю Отчима видеть не хотелось, но и нахождение в лагере радости не приносило.
Глава вторая. Без вины виноватая
Спустя неделю, в лагере объявили первую дискотеку. Соседки Ксюхи как с цепи сорвались. Как будто это не в лагере дискотека, а в модном столичном клубе для элиты.
Девчонки наряжались, красились, волосы накручивали, обсуждали, как будут танцевать, репетируя движения у зеркала и друг перед другом.
Ксюха танцевать не умела. Нарядов у неё не было, косметики тоже. Ничего у соседок просить она не собиралась. Грела мысль, что можно будет пару часов побыть наедине с собой. В тишине. Да хоть в туалете посидеть спокойно!
Когда соседки убежали на танцы, Ксюха, предоставленная сама себе, с удовольствием развалилась на кровати с книгой. Стало вдруг так спокойно после всего этого балагана, что девушка, ощутив расслабление в теле, задремала в непривычной тишине.
Ей даже приснился довольно приятный сон. Много мороженого и сладкой ваты, а ещё карусель. Да, такая с веселыми лошадками в ярких попонах. Отец катал её на такой, когда Ксюхе было года четыре.
Пробуждение наступило резко. В комнату ворвались девчонки и стали рыскать по сумкам. По обрывкам фраз Ксюха поняла, что они хотят на что-то скинуться. Оказалось, что на бутыль шампанского. А ещё собираются пригласить каких-то парней.
Ксюха была против. Против шампанского и парней, но разве её кто-то слушал?! Не нравится - иди и сиди в холле со своей книжкой, тихоня, а мы собираемся зажигать.
Шампанское и правда где-то раздобыли. А вместе с проклятой бутылкой ввалились в комнату и парни из старшего отряда. Одного из них Ксюха узнала. Его звали Миха. Когда-то он учился в её школе, потом перешёл в другую. В свои тринадцать Ксюха даже была в него влюблена. Тайно, конечно! Он тогда вообще не знал о её существовании.
Сейчас он повзрослел. Но всю свою привлекательность утратил. Высокий довольно, физически развитый, короткостриженый и с абсолютно пустым взглядом. С ним притащился его приятель, Сергей. Тоже высокий и широкоплечий, но в отличие от Михи, он носил длинные волосы, да и взгляд его был менее пустым. За ними вбежала троица пацанов, лет четырнадцати. Но эти совсем были как дети.
Ксюхе стало неловко. Захотелось просто исчезнуть. И к чему эта вечеринка? Но её соседки принялись предлагать парням выпить, усаживали их на свои кровати, кокетничали.
Миха начал рассказывать, как побил кого-то во дворе, что отец отдал ему старые "Жигули", в которых он теперь тусит. Ещё назвал сколько женских тел он поласкал своим языком.
Это уже было выше Ксюхиных сил. Она постаралась слиться со стеной и отключить собственный слух. Не получилось... Миха уселся на край её кровати.
- А че это у вас тут? - спросил он с ехидством.
Ему ответили, что это Ксюха, из этой же комнаты.
- А я подумал куртку кто-то бросил! - и он заржал как конь, а после обратился к Ксюхе. - Слышь, ты живая вообще? Че, только и лежишь на своей кровати?
Голос у него был противный. Прокуренный сильно и хриплый. Неужели он когда-то нравился ей? Невообразимо!