- О! – обрадовался Местный. – А у нас как раз день рождения Саня Лютый справлять будет. Хочешь, я за тобой зайду, и мы все вместе отметим. Недолго, обещаю.
- Хорошо, - развеселилась Ксюха. – Я с удовольствием!
Ребята обо всем договорились. Нужно было прощаться, но Ксюха никак не могла высвободить пальцы из Ваниной ладони. Тут он опомнился и выпустил подругу. Оба посмеялись и, наконец, разошлись.
К концу дня Ксюшка о плохом уже не думала. Только о Ване. О том, как они будут сидеть у костра, как кто-нибудь из Ваниных друзей будет играть на гитаре и будет очень весело. Потом она сядет в автобус. И станет махать Ване из окна. А ещё чуть позже он приедет в ее городок, и они будут гулять по улочкам. Она покажет ему один единственный музей, они сходят в кино и посидят в кафе-мороженом. Интересно, Ваня понравится ее родителям? Хотя, разве такой парень может не понравится кому-то.
- Ксю, ты снова в облаках витаешь? – засмеялись соседки.
- Ага, сейчас ещё чего намечтает, потом снова ночью спать не даст, - подхватила вторая.
- Переехать придется, - вторила товаркам третья девушка.
- Да куда переехать? – усмехнулась первая. – Скоро и так уезжаем. Слушайте, а никто не в курсе, выпивка на прощалке будет или нет?
Ксюха разговор не поддерживала. Улеглась на кровать, отвернулась к стене и уставилась в экран мобильного. Ваня писал, как сильно ее любит…
Глава семнадцатая. Прощальный вечер
Перед прощальным мероприятием ребятам в лагере позволили «отдохнуть». Не было ни раннего пробуждения, ни утренней зарядки, ни каких-либо других занятий, кроме завтрака, конечно же. Этим вечером вожатым предстояло развлекать отдыхающих: готовили номера, перетаскивали складные столы и стулья на остров, где собирались жарить барбекю. Правда, островом это местечко можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, полуостровом, соединенным с «большой землей» мостиком, которым можно было бы не пользоваться вовсе. И там, на «острове», на деревьях уже развешивали гирлянды и флажки, надували воздушные шарики, которые после привязывали к ветвям и спинкам стульев.
Младшему отряду дискотека не полагалась. Они первые шли на барбекю, а после – по кроватям. А вот у старших все было наоборот. Сначала дискотека, потом барбекю, после - отбой. И Ксюхины недавние ученики донимали её расспросами, что же будет на дискотеке. «Танцы. Как будто вы не знаете», - отвечала девушка. А про себя думала: «Что там может быть интересно? Врубят «Руки вверх», и все будут дрыгаться как ненормальные!» Ещё дети говорили, что будут скучать без занятий, будут скучать по своей учительнице, по Принцу… Ксюха никогда бы не подумала, что слушать нечто подобное так приятно. Приходилось прикусывать нижнюю губу, чтобы не расплакаться прямо при детях.
Сложно было поверить, но, казалось, совсем недавно, Ксюшка ненавидела лагерь и мечтала побыстрее покинуть его, а теперь уезжать не хотелось. Ваня, занятия рисованием, её милые ученики, много новых впечатлений, приятных и не очень…
Девушка вытащила из-под кровати чемодан. Каждая уложенная в него вещь отдаляла ее от Вани. Как только все они будут сложены, и чемодан заполнится, настанет пора отъезда, а вместе с ней и неизбежная разлука - то, во что так не хотелось верить.
Вот купальник: самый первый, самый нежный поцелуй. Спортивный костюм: как раз их самая первая с Ваней встреча. Заколка для волос в форме цветка, которая так нравилась Ване. Заштопанное неровными швами легкое платье лимонного цвета… Ксюха потускнела, вспоминая события, приведшие к появлению этих швов на некогда любимой одежке. Скомкала платье и уже собиралась донести до мусорного ведра, как внезапно передумала и сунула на самое дно чемодана. «Сгодится на тряпки!» - вот что она решила. В книге между страниц обнаружился маленький засохший цветочек. Из самого первого букета, что принес Ваня на свидание. Этот цветочек тогда показался девчонке самым симпатичным, и захотелось его сохранить. Казалось, что даже сейчас растение источает свежий аромат лугов ранним деревенским утром.
По расписанию автобусы отъезжали от лагеря в одиннадцать часов. А это означало, что уже к трем-четырем часам дня она, Ксюха, окажется в своем городе, в своей комнате с видом на раздолбанную детскую площадку, унылый палисадник и соседний дом напротив с вечно разбитым окном на первом этаже. И все снова будет серо, пыльно, пропитано выхлопными газами и сдобрено матерной бранью соседа, выбегающего во двор в любое удобное для него время в одних трусах, а порой ещё и размахивающего бутылкой, пустой или не очень.