Я не останавливал его, пусть говорит. Видимо пришло время раскрыть карты перед всей страной и миром. Рано или поздно это было необходимо сделать. Почему бы это не сделать неудавшемуся революционеру?
А губернатор все не останавливался. Он рассказывал и рассказывал, как он обдумывал ситуацию, как делал попытки выйти на связь с сектой, какие обещания давал ему Адам Смит. Он во всем признался. Что добыл план президентской резиденции, что хотел единолично править Уральской республикой, что сектанты обещали присылать ему импланты и как он надеялся, что у младших учителей тоже будут конструкторы, способные производить импланты, и таким образом в итоге избавиться и от «опеки» секты. Стать единственным властителем и тем, кто будет приветствовать прилетевший Рой, чтобы вручить ему ключи от планеты.
Из его глаз текли слезы, он содрал мешавший галстук и все бегал по сцене, заглядывая в камеры, рассказывая и доказывая всем присутствующим, как хочется жить и что с приходом секты у всех остальных появился бы шанс выжить.
— Хватит! — остановил я его поток слов, с каждой секундой становящийся все более бессвязным. — Твоих откровений более чем достаточно для суда. Ты арестован и обвиняешься в предательстве Земли! Ты выбрал роль раба, вмес…
— Я выбрал жизнь! — заорал он в ответ.
— Жизнь раба? Пресмыкаться перед инопланетными тварями? Стоило им показать свою и силу и ты сразу сдался, даже не попытавшись сопротивляться.
Степаныч с Мишей деловито скрутили руки губернатора его же галстуком. Тот не сопротивлялся. Казалось, из него выдернули стрежень, погасили запал. Взгляд потух, кончики губ опустились вниз. Из бойца, готового сражаться и разить наповал, он вмиг превратился в безвольное существо, смирившееся со своей судьбой.
Я повернулся к камерам:
— Все заявления, сделанные бывшим губернатором, об образовании Уральской республики, аннулированы. Екатерининская и Челябинская губернии остаются в составе страны. А вот по всему остальному позвольте мне внести дополнения. Мы ведь в прямом эфире?
И я рассказал все. В урезанном, сокращенном варианте, но абсолютно все. Я резал правду-матку, жестко и сурово. И видел сначала недоверие, а потом, когда они поверили, ужас в глазах слушающих.
Ведь это действительно страшно. Страшно знать, что ты обречен. Что твоей красивой, свободной и беспечной жизни пришел конец. Причем от тебя ничего, совсем ничего не зависит. Что бы ты ни делал, кем бы ты ни был, через три года придет конец всему. От этого не сбежать, не скрыться, не спрятаться.
Словно снежная лавина, вторжение Роя накроет всю планету, и всем нам нужно что-то с этим делать. Или сложив лапки, смиренно ждать своей участи у существ, не знающих пощады и уничтоживших уже сотни цивилизаций по всей Галактике. Или готовиться и с оружием в руках защищать свою планету и жизнь. Свою и своих родных.
И я могу помочь в этом. Я дам вам имплант, который придаст вашему телу стальную прочность. Подарит ему невероятную силу и невообразимые способности. А еще я научу как этим пользоваться.
Я замолчал.
В зале вновь повисла тишина.
На этот раз гробовая.
И в этот момент сухо клацнула входная дверь. Бледный, испуганный секретарь губернатора осторожно зашел в зал, в одной руке держа трубку телефона. Пальцем он показал мне на нее, состроив при этом такое выражение лица, что я понял, что это что-то важное и срочное.
Махнул рукой, подзывая к себе. Почти бегом, мужчина подошел ко мне, протягивая черный прямоугольник, сказав при этом всего одно слово:
— Президент.
Я прокашлялся, зачем-то поправил рубашку.
— Да, господин президент, здравствуйте.
— Натворили вы делов, — услышал я сухой голос Сергеева. — Смотрю вас в прямом эфире по телевизору. Не могли это как-то между собой решить? Обязательно выносить весь сор из избы?
— Так вышло, — только и смог ответить я. Он что, меня теперь как мальчишку отчитывать будет?
— Ладно, что сделано, то сделано. Включи громкую связь и поднеси микрофон к трубке.
Разобравшись с оборудованием, я оглядел замерших людей, сидевших в зале, безмолвные зрачки видеокамер и сказал:
— Мы слушаем вас, господин президент.
— Здравствуйте, уважаемые сограждане, — разнеслось из трубки и разлетелось благодаря микрофону, подцепленному к мощному динамику по всему залу и стране, а то и миру. — Сегодня вы многое пережили и многое узнали. Вынужден констатировать, что все сказанное Дмитрием Сергеевичем правда. Впереди нас ждут тяжелые времена и тяжелые испытания. И только объединившись, мы сможем обратить угрозу вспять.