— В чем дело, ребята? — он использует слово ребята только когда взбешен.
— Мне нужно поговорить с Ханной, — раздраженно отрезает Тэг, крепко схватив меня за локоть, чтобы я продолжала идти за ним.
— О чем? — спрашивает Дэн нам вслед.
— Ни о чем, что было бы твоим долбаным делом, — кричит Тэг в ответ.
Дэнни это не устраивает, и он идет следом за нами.
Тэг останавливается и с раздражением поднимает два пальца вверх.
— Две чертовы минуты. Иисус, Дэнни. Дай мне две чертовы минуты. Я не собираюсь трогать твою девочку.
Твою девочку. То, как эти слова действует на меня, гарантирую, помешает мне спать всю следующую неделю.
— Две минуты, — неохотно соглашается он.
— Чем, черт возьми, он думает, мы собираемся заниматься? — восклицает Тэг, как только мы отходим за пределы его слышимости. — Он знает, я бы не дотронулся до тебя.
— Ты дотронулся до его сестры, — напоминаю я ему.
Он матерится и пинает невидимый камень на земле. Затем поднимает на меня отчаянный взгляд.
—Что она сказала тебе? Что она тебе рассказала?
— Я в эти игры не играю. Я не буду посредником между вами, — я киваю головой в сторону ее окна. — Иди, поговори с ней, пока у вас есть минута побыть наедине.
Он смотрит на окно Сэм так, будто это самое страшное, что когда-либо видел, будто с той стороны его поджидает Бугимен. Что забавно, потому что за последние годы он сильно вырос. Я имею в виду, на самом деле вырос. Он чудовищно большой мужчина, высокий и мускулистый. Он может раздавить любого одним своим пальцем.
Тэг делает один глубокий вдох, и когда выпускает его наружу, бежит в сторону окна, стучит по стеклу и ждет несколько секунд, прежде чем Сэм открывает окно. Она высовывает голову наружу, поглядывая то на него, то на меня.
Я поднимаю два пальца вверх, и шепчу:
— Две минуты.
Она кивает и смотрит на Тэга широко распахнутыми глазами, и долгое время они просто смотрят друг на друга. Он шепчет что-то, что заставляет ее улыбнуться, а потом они делают это. Они делают это так, как она и описывала мне.
Смутившись, я отвожу взгляд в сторону, прямо в гостиную, где Дэнни наблюдает за мной. Его брови сведены вместе, его взгляд, когда он проходит мимо, наполнен злостью.
Я точно уверена, что он не заметил, как отошел Тэг, иначе он бы вышел, чтобы узнать, что происходит.
Возможно ли, что он думает, что я смущена чем-то, что сказал Тэг?
Я быстро поворачиваю голову назад, притворившись, будто Тэг все еще здесь и не терзает Сэм своим языком. Я веду себя так, будто слушаю что-то, что он говорит мне.
Даю им еще тридцать секунд, прежде чем выпускаю по-настоящему громкий поддельный кашель.
Это не помогает.
В данный момент массивное тело Тэга наполовину в комнате Сэм.
Если Дэнни увидит это, ему точно снесет крышу.
Сэм волноваться не о чем, но это никогда не сойдет с рук ни одному из их парней. Никогда.
Я подхожу, хватаюсь за ремень Тэга и шепчу:
— Время вышло.
Он стонет и спускается вниз, они оба одновременно потирают свои губы.
— Блядь, Ханна, ты удивительно сильная, — голос Тэга звучит наполовину удивленно, наполовину с гордостью. Я слышу, как к нам сзади подходит Дэнни.
— Что происходит?
Великолепно.
Сэм незамедлительно начинает оправдываться:
— Тэг занял у Ханны сотню баксов. И до сих пор не отдал их. Я поинтересовалась, какого черта он этого не сделал, — рычит она Тэгу, играя роль защитницы лучшей подруги.
Она настолько убедительна, что даже я ей верю, а потом просто злюсь на нее за то, что постоянно впихивает меня в самый центр драмы.
Дэнни скрещивает руки на груди:
— Как скоро тебе нужны деньги?
— Сегодня, — отвечает за меня Сэм. — Но Тэг сказал, что не сможет достать их до следующей пятницы, — она взмахивает рукой: — Ты можешь понять, почему вся эта драма.
Если бы я не любила ее так сильно, то придушила бы.
Дэнни вытаскивает свой бумажник, достает оттуда стодолларовую банкноту и протягивает ее мне:
— Держи.
Я не решаюсь ее взять. Эти деньги мне не принадлежат.
Он с силой пихает ее мне в руку, пока свободной рукой стучит по голове Тэга:
— Не бери у нее взаймы, ты, мудак.
— Извини, — бормочет тот мне.
— Все в порядке, — уверяю я, мечтая оказаться подальше от всей этой ситуации.
Дэнни не двигается, пока не начинаем идти мы.
— Не позволяй им пользоваться собой, — говорит Дэнни, идя рядом со мной, в тот момент, когда Тэг уже практически зашел в дом.
— Я знаю, — ворчу я.
Он тянет меня за локоть.
Я ненавижу, когда он прикасается ко мне. Это что-то делает со мной, что-то, чего я не могу игнорировать, желание, которое в своем возрасте я не могу оставить без внимания.