У меня словно камень с души упал. Я поежилась от холода, не замечая его. Удивительно, блондин может быть нормальным человеком! Я улыбнулась этому открытию.
- Инна, у вас уже губы синие! Идите внутрь, мне нужен живой менеджер! Я жду вас у себя через пять минут. Нужно сделать важный звонок.
Есть контакт?
- Можно?
Он кивнул в ответ, и я прошла внутрь.
- Обсудим то, о чем мы говорили на улице? Я захватила свой планинг.
- Да, конечно. Интересно, что там делает мой личный-отличный менеджер, - да, определенно он меня радовал, говорил с юмором и безо всякого подтекста. Мы сидим в его кабинете вдвоем, но нет ни малейшего чувства неловкости или желания сбежать, как это бывало все предыдущие недели.
- Итак, на эту неделю у меня запланировано… - начала я, раскрыв планинг, разложив его на столе и доверительно склонившись к директору.
Блондин выслушал мой примерный план действий и пришел в недоумение:
- Инна, вы откуда это берете?
- Ирина дает.
- Да как может давать задачи человек ростом с ребенка, который не выговаривает половину алфавита? – от этой неожиданной искренности и детской непосредственности в его голосе и рассуждениях, я рассмеялась. – Наконец-то я вижу вашу улыбку, давно этого не было. Инна, улыбайтесь чаще, вы прекрасны! Работа должна оставаться работой. Вы можете задерживаться здесь по мере надобности, но уж никак не круглосуточно. Такие девушки, как вы, не созданы для работы.
Черт бы тебя побрал! Хотелось топнуть ножкой, рассердиться и вылететь из кабинета. Ненавижу слышать такие вещи. Я с 14 лет мечтала об этой должности: менеджер по персоналу….
Очень раннее осеннее утро. Кутаясь в легкую куртку, я иду в магазин и вижу на остановке парня лет 18. У него белые волнистые волосы длиной до подбородка, правильные черты лица, прекрасное телосложение… и кровь! У него разрезана ступня, он кое-как перемотана, но кровь сочится через повязку. Сам он опрятно выглядит, поэтому я не могу пройти мимо.
- Доброе утро! Что с вашей ногой? Может мне вызвать скорую?
- Доброе утро! Если доброе… спасибо за предложение, но там я уже был и меня не захотели принимать.
- Почему? Что случилось?
- Я наступил в темноте в парке на разбитую бутылку, нога соскользнула из сланцев, поэтому я серьезно ее распорол… Но сейчас намного лучше. Так что не переживай. – он обезоруживающе улыбался, отчего желание помочь лишь возрастало.
- А что со скорой? Твоя повязка больше похожа на самодельную! И на улице холодно, ты в сланцах… Да ты весь замерз! Ты с ночи тут сидишь? – во мне бурлило возмущение и непонимание ситуации.
- Дело в том, что я не местный, совсем из другого региона. Приехал учиться. Вчера вечером пошел гулять с девушкой, поскользнулся в парке, ну это ты уже знаешь, вызвали скорую, а документы в общаге. Без документов помогать не стали. Так только, из жалости, сделали повязку, но она не очень и помогает. У девушки консервативные родители, не хочу, чтоб у нее были проблемы, поэтому соврал ей, что мне есть, где переночевать, отправил её домой. А сам я тут первый месяц, друзьями не обзавелся, общага уже закрыта, с порезанной ногой обратно не залезть, поэтому сижу тут. Немного осталось ждать, через час уже откроется.
Ну и история… У меня шевелились волосы на затылке от мысли, что он с кровотечением, пусть и не большим, в легкой одежде просидел всю ночь на улице. Я подумала об этом вслух.
- Да нет, я не всю ночь на улице, меня еще в полицию забирали, хотели к какой-то драке приписать, - он рассмеялся так заразительно, что я тоже рассмеялась.
- А ты везунчик, - сказала я, отдышавшись от смеха. – Кстати, откуда ты? И почему ты переехал в наш маленький город? Обычно все уезжают отсюда. И, думаю, после этой ночи ты знаешь, почему они это делают.
- Я из Твери. И сюда я приехал учиться, говорил же уже.
- Да, но почему сюда? Неужели негде больше учиться?
- На эту специальность учат лишь в пяти ВУЗах по всей стране. На бесплатные места не попасть, а в вашем универе можно учиться платно и не разориться. В Москве или в Питере в десятки раз дороже.