– Вы могли бы ограничиться на первое время только алиментами.
– Что вы! – Амоскин посмотрел на детектива с искренним испугом. – Разве мог я так поступить со своими детьми?!
И оба детектива поняли, что Амоскин так поступить на самом деле не смог бы. Он скорее бы протянул ноги сам, чем оставил бы своих детей без заботы и помощи.
– Что ж, – сказала Мирослава, – извините, Петр Ильич, что отняли у вас время.
– Ну что вы, – ответил он, – разве ж я не понимаю.
И больше он ничего не сказал. Детективы попрощались и отошли от столика. Уже на самом выходе они оглянулись. Амоскин сидел, опустив голову, так ничего и не заказав себе на обед.
– Вот бедняга, – вырвалось у Мориса.
– Остается надеяться на то, что сыновья оценят по заслугам любовь и заботу своего отца и будут его утешением.
– Я тоже на это надеюсь, – тихо ответил Морис.
– Давайте посмотрим на здание, в котором была расположена парикмахерская Дудинской. А потом попробуем дозвониться до бывшего мужа Людмилы Александровны.
– Шура ведь сказал, что из родных у нее больше никого нет. Кроме старенькой матери.
– Так и сказал.
– В соцсетях мне тоже никого из ее родственников найти не удалось. В то же время у них могут быть другие фамилии.
– Могут, – согласилась Мирослава, – но лучше в этом вопросе поверить поискам полиции. У них все-таки возможностей больше. К тому же на тот момент муж Дудинской не стал бы скрывать от полиции наличие у жены других родственников, кроме матери. Да и с матерью следователь говорил.
– Да, вы правы. Что-то меня фантазии стали обуревать, – пожаловался Морис.
Мирослава в ответ рассмеялась.
Помещение, в котором некогда располагалась парикмахерская, на самом деле прежде было обычной квартирой в жилом доме.
Детективы представились потенциальными арендаторами, и их пропустили вовнутрь. Комнат было три. По-видимому, в одной, самой большой, располагался зал. Поменьше, смежная с большой, предположительно была холлом, где посетители дожидались своей очереди, если пришли раньше срока или вовсе без записи. Здесь же, судя по всему, были стойка администратора и касса. А самая маленькая комната, по соседству с кухней, скорее всего, была служебным кабинетом, вмещающим в себя и бухгалтерию.
Помещение, на время оставшееся без хозяев, выглядело унылым. Его хотелось как можно скорее покинуть. На окнах уцелели шторы, а вот горшков с цветами не было. То ли их кто-то пожалел и унес или Дудинская обходилась без озеленения.
Мирослава подошла к окну и выглянула наружу. Она увидела клумбу с давно не поливавшимися цветами, не успевшую состариться скамью и почти вплотную к ней пень не так давно спиленного дерева.
– Интересно, – произнесла она вслух.
– Что интересно? – спросил Морис.
– Пойдем, выйдем на улицу.
Морис кивнул и устремился следом за ней.
Выход из парикмахерской был специально проделан в стене, чтобы дверь и вывеска были видны со стороны улицы. Подъезды жильцов выходили во двор.
Мирослава посмотрела наверх и увидела стоящую на балконе второго этажа пожилую женщину, внимательно рассматривающую детективов.
– День добрый, – сказала Мирослава.
– Может, и добрый, – не слишком любезно отозвалась женщина и спросила: – А вы что же, хотите арендовать жилплощадь?
– Не совсем, – ответила Мирослава и спросила, в свою очередь: – А вы давно здесь живете?
– Лет сорок уже, – ответила женщина.
– Вы не знаете, какое дерево здесь росло?
– Знаю, – ответила женщина, – ясень.
– Он болел?
– Кто? – удивилась женщина.
– Ясень.
– Нет. Здоровый был.
– Так зачем же его спилили?
– Об этом спросите у того, кто спилил! – Неожиданно лицо женщины стало суровым. – Хотя у нее вы уже ничего не спросите, – добавила она с едва уловимым удовлетворением в голосе.
– У кого у нее?
– У парикмахерши, чье помещение вы смотрели.
– Вы хотите сказать, что ваш ясень спилила Людмила Александровна Дудинская?
– Она! А кто же еще! Взяла разрешение у домоуправа местного, а он за деньги родную мать продаст, прислал, шкура продажная, рабочих. И нет ясеня! – горько выдохнула женщина.
– Чем же он помешал Дудинской?
– Ей, видишь ли, дизайнер посоветовал на этом месте скамейку поставить и разбить клумбу. А от ясеня тень на ее вывеску падала. Чтоб ей гореть в аду! – Женщина по-мужски сплюнула вниз и ушла с балкона.
– Не дама, а верблюд, – проворчал Морис.
– Скажи спасибо, что в нас не попала, – пошутила Мирослава.
– Обойдется без моей благодарности. Куда теперь?
– К Дудинскому.
Дозвониться до Дудинского им не удалось, и детективы, махнув рукой на приличия, отправились к нему домой, благо адрес у них имелся, Наполеонов постарался снабдить подругу всеми имеющимися у него сведениями, надеясь на то, что она хорошо поработает над делом, под обломками которого он может оказаться.