Варвара Анатольевна огляделась.
– Да вроде все. – Она покосилась на разбитую вазу и хлопнула себя по лбу: – Нет, не все. Здесь копилка стояла, бело-голубая свинка. Вот ее я не вижу.
Петр Петрович поблагодарил соседку, дал ей расписаться в протоколе и отправился в школу, где работала покойная.
Глава 3. Бирюлево, 1956 г.
Мартынов ступил на порог школы с некоторым благоговением. В его памяти сразу возникли довоенные картины учебы, беготня по коридорам с одноклассниками, домашние задания, регулярно проверяемые родителями… Казалось, все это было очень давно.
– Вы куда? – Сторожиха в синем халате возникла внезапно, как тень отца Гамлета. – Не велено впускать.
Петр Петрович вытащил удостоверение. Женщина нацепила очки в толстой роговой оправе и внимательно все прочитала.
– По поводу Марии Степановны, – догадалась она.
– Верно, – кивнул следователь. – Вы ее хорошо знали?
Сторожиха задумалась:
– Да, почитай, с год точно. Мы с мужем год назад в этот город переехали.
Мартынов обратил внимание на черный платок у нее на шее. Она поймала его взгляд.
– Да, он месяц назад умер.
– Мои соболезнования. – Мужчина сочувственно посмотрел на нее. – Так что насчет Марии Степановны?
Сторожиха напряглась.
– Да многие ее не любили, – наконец сказала она. – Мария Степановна требовательной была, спуску детям не давала. Просто так ни за что хорошую оценку не поставит.
– Понятно, – кивнул следователь. – А с коллегами она ладила?
– Не всем нравилась ее принципиальность, – пояснила женщина и вдруг засуетилась: – Извините, но мне работать надо. Сегодня техничка заболела, и мне поручили помыть полы на втором этаже. Как-никак скоро первое сентября.
– Спасибо вам, – поблагодарил ее Петр Петрович и вдруг улыбнулся: – Скажите, а как вас зовут? А то мы и не познакомились даже, неудобно как-то.
Сторожиха тоже улыбнулась.
– Клавдия Ивановна я, Милентьева. – Она подхватила ведро и швабру и поспешила на второй этаж.
Мартынов отправился к директору, искренне надеясь, что, несмотря на продолжавшиеся каникулы, она будет на работе.
Ему повезло. Директор Елизавета Максимовна, высокая стройная шатенка средних лет, с высокой прической, встретила его не очень любезно, но предложила сесть и даже угостила чаем.
Петр Петрович не стал отказываться: он не успел позавтракать и с удовольствием пил чай вприкуску с сахаром. Елизавета Максимовна открыла шкаф и достала пустую тарелку.
– Секретарь у нас заболела, – виновато сказала она. – Выйдет только первого сентября. Мы, правда, здесь никогда разносолов не держали, но Марина заботилась, чтобы и конфетки, и печенье были. А сегодня мне и угостить вас нечем.
– Спасибо, этого достаточно. – Петр Петрович допил чай и отставил чашку с отбитой ручкой. – Меня интересует покойная Мария Степановна. Что вы можете о ней сказать?
Директор поджала губы.
– Скрывать не стану, не все ее любили, – буркнула она. – Знаете, про таких говорят, что они рубят в глаза правду-матку. Или то, что в их понятии является правдой. Разумеется, не всем это нравилось. Некоторые ученики ее откровенно не любили, были неприятные инциденты…
Мартынов подался вперед.
– Какие именно?
Елизавета Максимовна махнула рукой:
– Не особо серьезные, не переживайте. Один раз чернильницу опрокинули на ее столе, другой – кнопку на стул бросили. Хорошо, что она сразу на него не села. Заметила, смахнула рукой и всех родителей вызвала. Ну и всыпала на собрании по первое число. Хорошо, родители у нас достойные, среди отцов много бывших фронтовиков. Думаю, ремнем своих деток оприходовали.
– Значит, сильно ее не любили, – констатировал следователь, но директор замотала головой:
– Что вы, не настолько, чтобы убить. Уверена, наши ученики и их родители тут ни при чем. Не там копаете, товарищ следователь. – Она поднялась, давая понять, что разговор окончен. – Извините, перед первым сентября работы много. Если у вас все… Мне больше нечего сказать.
– Понятно. – Петр Петрович тоже встал. – Не подскажете, как мне найти вашего завуча?
– Марфа Захаровна в пятом кабинете, – ответила Елизавета Максимовна. – Только напрасно ее от дела оторвете. Она вам не больше моего скажет.
– И все же мне бы хотелось с ней побеседовать, – настоял Мартынов.
– Да без проблем, – сдалась директор. – Выйдете из моего кабинета, повернете налево – и через три двери кабинет завуча.