Фейри, до этого лежавшая на полу и внимательно слушавшая хозяйку вскочила и залаяла.
— Вот только я не пережила бы, если бы он изменял мне, — вздохнула Ирина и обняла собаку. — Хотя изменяют всяким женщинам: и красивым, и умным, и талантливым. Даже любимым. Но я думаю, трудно изменить женщине, которая тебя любит. А ведь я буду его любить. Сильно, сильно, как тебя, Фейри.
Однажды вечером, когда Ирина смотрела телевизор, раздался телефонный звонок. Телефон стоял в коридоре напротив Ирининой комнаты, и обычно она первая выходила на звонки. В тот вечер в трубке нетрезвый мужской голос попросил Ирину.
— Это я, — растерянно проговорила Ирина.
— А-а, Ира! Это я, Володя, — послышалось в ответ. — Ты что молчишь, не узнаешь?
— Вы, наверно, не туда попали, — сказала Ирина.
— А это какой номер?
Ирина назвала цифры.
— А-а! Я ошибся. Извините… Но, может, это и к лучшему… У вас такой красивый голос… Знаете что, может, мы встретимся, познакомимся… Эта Ира, которой я звонил, обманщица. Все время меня обманывает. А мне сегодня что-то тоскливо, хочется поговорить с кем-то.
— Можно поговорить по телефону, — тихо предложила Ирина.
— По телефону… А встретиться не можете? Вы замужем?
— Нет, — поспешно выдохнула Ирина.
— Тогда зачем все усложнять? Давайте просто вот так, встретимся, познакомимся, посидим, поговорим. Что здесь плохого?
— Плохого, конечно, ничего нет, но спасибо, я не могу.
Послышался вздох, чирканье спички, глубокая затяжка.
— Я, знаете, сижу в кафе «Крымское». Вокруг парочки, всем весело. А мне что-то так тоскливо. Может быть, все же приедете?
— Нет, нет, — решительно сказала Ирина. — Если хотите, мы поговорим по телефону, только я сейчас возьму его в свою комнату, — она перенесла аппарат, забралась на тахту и услышала:
— Вы что, живете не одна?
— С соседями и с собакой.
— С собакой! У меня тоже есть пес. А у вас какая порода?
Ирина начала рассказывать о Фейри, но он перебил ее:
— Ира, знаете, у автомата собралась очередь. Хотите, я сейчас подъеду и мы погуляем с вашей Фейри?
— Мне хотелось бы, — почти сдалась Ирина, но пересилила себя. — Но я не могу, вы не сердитесь.
— Ну ладно, бог с вами. Я позвоню вам завтра в это же время, хорошо?
Положив трубку, Ирина закрыла глаза и долго сидела неподвижно, встревоженная, смущенно-радостная.
Весь следующий день Ирина была необычно возбуждена, несколько раз про себя проговаривала телефонный разговор, вспоминала не совсем твердый, но приятный и спокойный голос, пыталась представить этого, так неожиданно появившегося мужчину. Галя заметила состояние подруги, а узнав в чем дело, потребовала подробно пересказать разговор.
— Навряд ли он позвонит, — охладила она Ирину. — Налил глаза, и ему все равно, с кем встречаться. А на утро все позабыл.
Но он позвонил.
— Ира. Это Володя. Я звоню вам с работы. У меня ночное дежурство, так что сегодня не буду уговаривать вас встретиться.
Ирина облегченно вздохнула.
— Давайте просто поболтаем, если не возражаете, — продолжал он. — Сейчас только закурю.
— А что за дежурство? — поинтересовалась Ирина.
Он рассказал, что работал шофером на бензовозе, но на кольцевой дороге попал в аварию, потерял сознание, горел, на руках остались следы ожога, от того сотрясения иногда побаливает голова; врачи не разрешили сидеть за баранкой, с тех пор работает сторожем на автобазе.
Ирина искренне пожалела о случившемся, но втайне подумала, что это судьба посылает их друг другу и что теперь ему, не совсем здоровому, будет легче понять ее, ущербную.
— Вот сижу здесь в сторожке, собираю один приемничек, — продолжал он. — Вон мой пес Тарзан на полу похрапывает… Ну что еще сказать о себе, чтобы вы уж все знали? Мне тридцать лет. Внешне я ничего особенного. Характер, говорят, покладистый… Живу один. Женат не был. Так все сложилось. Весь мой скарб: стол, тахта да шкаф… Увлекаюсь радиоприемниками. Собираю разные схемы, так что если вам что нужно починить, пожалуйста… А вы, вы какая?
— Внешне?
— И внешне, и вообще…
— Мы как в бюро знакомств, — проговорила Ирина. — Внешне я не очень, даже хуже… А как человек… находят милой, впечатлительной… А вот работа у меня замечательная.
Ирина рассказала про оранжерею, про Галю, про выставку. Они проговорили до полуночи. Прощаясь, он сказала: