Марина усмехнулась, пожала плечами.
— Виктор, — представился мужчина и протянул большую, перепачканную смазочным маслом ладонь.
Неожиданно для себя Марина протянула руку и назвалась.
— Я шофер из Херсона. Сейчас перегоняю фуры в Ярославль. А вы местная?
— Не совсем. Работаю учителем здесь недалеко.
Виктор был симпатичным, с загорелым лицом, держался просто и уверенно; Марина вдруг почувствовала к нему расположение.
— Мариночка, еще выпьем кофейку? Может, вы хотите перекусить? Вы не очень спешите или ждете кого?
Высокий, прямой, он направился к стойке, потом, улыбаясь, вернулся, поставил на стол кофе, решительно пододвинул к Марине тарелку с бутербродами.
— Не отказывайтесь! В здоровом теле здоровый дух. Я смотрю, сидит задумчивая девушка, думаю: «У нее что-то случилось».
— Ничего не случилось, — смутилась Марина. Она не могла сказать, что ей просто тоскливо в этом захолустье, и поспешила сменить разговор: — Вы счастливый, столько видели разных городов.
— Да, кое-что видел, — Виктор кивнул. — Но вообще у нас работенка нелегкая. Вот ехал прошлой ночью. Шел ливень, а «дворники» отказали; все время выглядывал в боковое стекло. В какой-то низине пошел на обгон грузовиков, по звуку слышу справа грохот. Выезжаю из низины, прямо в лицо бьет дальний свет — на скорости идет «Волга». Как среагировал, сам удивляюсь. Хорошо, заранее усмотрел спуск с насыпи; свернул влево, в кювет. Ничего, отделался синяком, — он засмеялся и показал на темное пятно на лбу. — Видали?.. Как говорит наш шеф, класс водителя не в том, чтобы ни на кого не наехать, но и не дать наехать на себя.
Отхлебнув кофе, он откинулся на стуле.
— Всякие истории были. Раз днем где-то в Крыму обхожу самосвал. Погодка хорошая, видимость отличная. Вдруг прямо перед носом — открытый люк колодца. И откуда взялся?! И никакого знака. Ничего, среагировал. Реакция у меня всегда была в порядке, — он снова засмеялся, просто, без всякого хвастовства. — А на Кавказе раз спускаюсь с перевала, и отказывают тормоза — камнем пробивает тормозную трубку. Скорость приличная. Врубаю меньшие передачи, летят шестерни, но скорость сбавляется. На повороте прижимаюсь к каменной стене, обдираю кузов, кабину, а сам цел, как видите… Вот такие дела, Мариночка.
Марина слушала со страхом и восхищением, а Виктор все продолжал, нагнетая драматизм:
— Раз ночью в ливень на Кавказе попал под обвал: огромные глыбы сыпались на дорогу, а я от них уворачивался… Под Таллинном на крутом повороте занесло на телеграфные столбы — на асфальте была лужа масла… Под Таганрогом из-за кустов под колеса бросилась пьяная женщина, еле объехал. Пьяных и детей следует особо опасаться, никогда не знаешь, что им втемяшится. Ну да ладно, совсем вас запугал. Было много и интересного, и города, конечно, посмотрел. Расскажите лучше, как вы? Как вам здесь живется?
Марина рассказала о школе, учениках.
— А жилье вам выделили? — поинтересовался Виктор.
— Снимаю комнату.
— Хозяева и все такое. Понятно. Плохо, когда нет своего угла, — он вздохнул. — А у меня в центре Херсона отдельная квартирка. Не очень-то ухоженная, но своя. Я с сынишкой живу. Он первоклассник. Отличный парень. Наш быт не очень-то налажен, зато мы живем дружно.
— А где же ваша жена? — удивилась Марина.
— Умерла! — он сдавленно чертыхнулся и, помолчав, добавил: — При ней все было нормально, все как положено: я добытчик, она хозяйка в доме… Но ничего, мы с Лешкой — он у меня Алексей — не унываем, — Виктор засмеялся. — Сейчас он у моей матери старушки. Она живет далековато от меня, на окраине. У нее в саду груши, инжир. Домишко я подремонтировал. А до Днепра там рукой подать. Так что Лешке там благодать.
Они еще долго сидели в холле. В полночь Виктор на своем грузовике подвез Марину к поселку и, прощаясь, сказал:
— Вы очень хорошая, Мариночка, я это сразу понял. Спасибо вам за вечер, сейчас покачу дальше. Утро встречу в Подмосковье.
— И вам… спасибо, — сбивчиво проговорила Марина, потом тревожно подняла глаза. — Прямо ночью поедете? Разве нельзя заночевать в мотеле, а утром…
— Нельзя, Мариночка, нельзя, — Виктор дружески обнял ее. — Рейс в графике, надо это принимать в расчет. Нам дается триста километров на день, но мы делаем в два раза больше, зато набираем свободные деньки… Устаешь, не без этого… А у меня свой метод. Как почувствую, клонит ко сну, остановлюсь, вылезу из кабины, разомнусь, ополосну лицо водой, — он по-отечески погладил Марину по волосам. — Через недельку я снова здесь покачу. Если не возражаете, загляну к вам.