— Цветы тоже нужно полить. Знаешь, как они называются?
Ирина покачала головой.
— Герань. Очень любит солнце. А есть еще плюшевая герань, может, видела на балконах? У меня она есть в гербарии. Вот в субботу мама приедет, привезет мой гербарий, тогда покажу.
В субботу он пришел к Ирине в палату с альбомом, в котором оказалось множество аккуратно засушенных растений и начал увлеченно рассказывать о «дарах Флоры». Ирина слушала, затаив дыхание, и открывала одновременно мир цветов и тонкую душу мальчишки; тогда она никак не могла понять, как в нем уживается мягкосердечие и злость, и не знала, что это и не злость вовсе, а желание самоутвердиться. Через несколько дней она случайно услышала, как одна няня, кинув на этого мальчишку, вздохнула с безысходной скорбью:
— Ох, бедняга, он ведь не жилец.
Ирина не поняла смысла слов, но в нее вселилась смутная тревога за судьбу своего нового приятеля — «цветовика», как звала его про себя, в шутку. В дальнейшем она относилась к мальчишке-паралитику с какой-то охранной нежностью. В пятом классе он с родителями переехал в другой город, но навсегда заронил в Ирине любовь к цветам. Она тоже завела альбом и стала засушивать в нем разные растения. Цветы постоянно снились ей — она танцевала среди живописных клумб и счастливая улыбка не сходила с ее лица. Няни ее так и звали — «девочка, которая во сне улыбается». А наяву Ирина мечтала, когда поправится, стать балериной.
В шестом классе, став подростком, Ирина впервые всерьез задумалась о своей внешности; физические недостатки стали доставлять ей ежедневные мучительные переживания, а мечта о балете отодвигалась на недосягаемое расстояние; ко всему, в нее вселилось тревожное брожение, неосознанное ожидание первой любви. Все чаще ее посещали обреченные мысли, что для таких, как она, кроме интернатов, нет другой юности и что всю свою жизнь она проведет в артелях инвалидов. В те дни только цветы и спасали ее от безнадежной апатии ко всему происходящему — она не только собирала их, но и рисовала и вышивала, и делала цветастые аппликации — цветы напоминали ей, что сама жизнь — счастье, что на земле, кроме любви, есть множество других радостей.
Как-то одна из воспитателей сообщила, что открылось новое училище декоративного садоводства, куда учащихся интерната принимают вне конкурса.
После окончания восьмого класса Ирина поступила в «цветочное» училище и с гордостью объявила родным, что теперь будет заниматься любимым делом, «самым красивым на свете».
В училище ей нравилось все: и маленькие светлые помещения с вьющимися и стелющимися растениями, и новые подруги, среди которых она особенно сдружилась с Галей, тоже хромоножкой, ставшей калекой после перенесенного полиомиелита. С Галей они были самыми старательными, пытливыми ученицами, обе на занятиях жадно впитывали все изучаемые предметы: цветы и их выращивание, аранжировка букетов, озеленение газонов и интерьеров; обе девушки мечтали стать «ландшафтными дизайнерами». Эти устремления всячески поддерживали преподаватели — в основном женщины — они постоянно напоминали ученицам, что только цветоводы, да еще модельеры выполняют основную миссию женщин — украшают жизнь. Давая понять, что они каста особых людей, преподавательницы ходили по училищу «цветисто» — с напускной значительностью, с непомерным чувством собственного достоинства.
Единственный мужчина преподаватель, несмотря на пожилой возраст, выглядел восторженным юношей; толстяк, с редкими седеющими волосами, с добрым открытым лицом, он уверял, что растения имеют душу, любят музыку и даже чувствуют плохих и хороших людей.
— …Возьмите розу. Вот считают, если на ветке два нераспустившихся бутона, один лучше срезать, чтобы все соки шли на другой цветок. Срезают, а второй не распускается. Вот так, мои милые барышни-цветочницы… Вот, пожалуйста, — он подходил к мимозе. — Видите, листочки не сжимаются. Почему? Потому что я… Правильно! Добрый человек. А попробуйте надломить мимозу и подойти к ней еще раз — она сожмется от страха… У меня дома есть свой доктор. Один кустарник, тип лимона. Я по его листочкам знаю, когда должен заболеть. Если вечером листочки опускаются — все, утром чувствую себя плохо… Есть, конечно, и вредные цветы, вызывающие аллергию. У ландыша, например, ядовитые испарения. Есть легенда, как в древнем Риме один старик проводник завел вражеское войско в долину ландышей. Там воины расположились на ночлег, а утром никто не проснулся…
Он призывал девушек «любить цветы, гладить их, разговаривать с ними» — особенно дикие полевые, «с истинно природным цветом и запахом». Он рассказывал, что во времена его детства и ромашки и колокольчики были намного крупнее теперешних, что от варварских набегов разных «друзей природы» и эти последние цветы исчезают, а некоторые, вроде водяных лилий, почти совсем исчезли.