– Повторим?
– Нет, – Оливио прикрыл глаза, задышал более размеренно. – Эти защищены лучше.
Он был прав: в отличие от всех предыдущих, эти големы не были слеплены из булыжников. Их создавали по всем правилам гномьего колдовства: сначала шарнирный скелет из прочной и устойчивой к магии бронзы, затем поверх него – броня, покрытая гномьими письменами, отражающая любые заклятия и мистические силы. А затем внутрь уже сажали плененного кобольда. Такого голема можно было уничтожить только грубой силой… или яростью.
Дар ярости, или, как еще говорили – дар божественной ярости – редкая способность, и очень своеобразная. Человек долгое время может и не знать, что у него она есть, пока не попадает в безвыходное и опасное положение. Тогда дар ярости просыпается, и человек становится на короткое время очень сильным, перестает чувствовать боль и усталость, на него не действуют ни магия, ни яд, ни фейские чары, он способен разорвать пополам волка или убить криком быка. А у некоторых ярость может даже высвободиться вспышкой разрушающей силы, сносящей всё на своем пути. Страшный дар для простых людей – и очень полезный для воинов, магов и паладинов. У Оливио ярость проснулась в прошлом году, по крайней мере впервые проявилась так ярко, что уже не было сомнений – это именно она. Хотя у него и раньше бывали состояния, в которых разум заливало чистой, обжигающе-холодной яростью, только она оставалась все-таки внутри. Как он сейчас понимал – на этой ярости он смог выдержать все жестокие издевательства, которым его подвергали в гардемаринской школе Ийхос дель Маре старшие гардемарины и наставники, и на этой ярости он сумел добраться до столицы без денег, больной и до кровавых рубцов избитый родным отцом. Тогда он, конечно, не умел управлять ею, но теперь, когда его научили опытные паладины, он мог призвать ее и контролировать… относительно контролировать.
Оливио почувствовал, как поднимается внутри него холодная белая волна, и сосредоточился на ней, открывая ей путь.
Дино понял, что сейчас будет, лишь потому, что ощутил эту странную силу. Сделать он ничего не мог все равно, только и оставалось надеяться, что Оливио сможет направить ярость на врага, а не просто врежет ею по всему и всем вокруг.
Големы были уже близко, а гном, толкающий здоровенную бронзовую ванну, уже почти скрылся в проходе, когда Оливио схватился обеими руками за рукоять меча, поднял его над головой и на мгновение замер. На клинке разгорелось белое пламя и стекло к его острию. А потом Оливио резко опустил меч, ударив концом по полу. Грохнуло так, будто разом рядом ударили четыре молнии. Оливио тут же повел клинком по каменным плитам, чертя дугу. И за острием потянулось пламя, а потом веером рвануло вперед, поднимаясь волной. Волна с каждым футом становилась вдвое выше, и когда достигла големов, то накрыла их целиком. Страшный визг кобольдов отразился от стен и ударил по ушам так, что у Дино зазвенело в голове, и ведь это на нем была святая броня, не будь ее – оглох бы.
Гном, затолкав наконец ванну на колесах в соседний зал, развернулся и побежал обратно, размахивая своей золоченой палочкой со светящимся камнем на конце. Дино вспомнил, что подобные палочки – это гномий аналог колдовского посоха древности. Человеческие маги уже давно ничем подобным не пользовались, а гномьи шаманы наоборот, со своими колдовскими палочками не расставались и всячески их совершенствовали. Гномье шаманство было очень своеобразным магическим искусством и от людского отличалось довольно сильно, хотя, конечно, маной гномы пользовались той же самой, что и люди, и фейри. Дино попытался понять, что именно кастует гном, но безуспешно. Определил только, что это какое-то большое заклинание, направленное не на паладинов, а на какие-то предметы вокруг.
А через пару секунд, когда големы рассыпались на кучи оплавленных металлических обломков, стало понятно, что именно задумал гном. Квадратные тяжелые плиты пола мелко и часто задрожали, из щелей между ними начали подниматься фонтанчики пыли и каменной крошки. На ногах стало трудно удержаться, и Дино никак не мог сосредоточиться, чтоб призвать Длань Девы и припечатать шамана. Да и Оливио тоже – он и так уже устал и от боевого транса, и от применения ярости, его и без этого искусственного землетрясения шатало.
Еще через пару секунд трясти стало сильнее, и Оливио шлепнулся на задницу, а за ним и Дино. Почему-то так стало проще сосредоточиться, и Дино наконец призвал Длань, вложив в призыв все свои силы.
Длань врезалась в шамана, сбила его с ног и отбросила в коридор. Пол перестал трястись… но ненадолго. Шаман быстро пришел в себя, опять выскочил в зал и, размахивая палочкой, проорал что-то по-гномьи.