– Ну что ты за человек, Джулио, – рассердился Робертино. – Ты был на грани смерти еще десять дней назад! Был бы ты паладином, медальон бы тебе, конечно, помогал намного быстрее восстановиться. Но у тебя пока медальона нет. И если ты сейчас начнешь тренироваться, у тебя разойдутся внутренние швы, несмотря на всю магию Бласко. И уж тогда ты точно никогда не восстановишься.
– Если я не буду тренироваться, как же я смогу потом всех догнать? – вытирая кулаком слезы, плакал кадет. – Мне кажется, что я теперь навсегда такой… дохляк. И никогда не стану паладином.
– Не выдумывай, – Робертино подставил ему плечо. – Идем наверх. Неделю назад ты бы не смог спуститься по лестнице и потом подняться. А теперь можешь, пусть даже и с помощью, но ведь можешь. Не переживай, всё будет хорошо. Послезавтра сюда приедет мэтр Ассенцо – тебя долечивать. Может, через неделю тренироваться можно будет. И… сеньор Ринальдо сказал, что ты хорошо прошел испытания. А Жоан вообще считает, что без твоей помощи они с Тонио бы с живоглотом не справились. Так что ты больше не баран и не дохляк.
Он довел Джулио до лазарета и уложил на кровать, принес ему протертую кашу и суп:
– Ешь давай. Специально для тебя, между прочим, все кадеты по очереди через сито протирают. Скоро, кстати, думаю, можно потихоньку начать обычную еду есть.
Джулио, ободренный, быстро всё съел, и Робертино ушел.
А утром пришел вместе с Карло и Рикардо, и помимо еды и свежего белья они принесли вычищенный и отглаженный мундир с начищенными сапогами:
– Вот, переодевайся.
– А зачем? – удивился кадет, заметив, что и Карло, и Рикардо тоже одеты в полные мундиры. – Что такое? Капитан приехал?
– Нет, – улыбнулся Робертино. – Но сегодня очень важный день, Джулио. Так что одевайся, и я помогу тебе спуститься вниз.
Карло и Рикардо ушли, а Робертино помог Джулио одеться и медленно повел его вниз, во двор, а потом через двор – в замковую церковь. Кадет ничего не спрашивал, сосредоточившись на том, чтоб не споткнуться. Все-таки так далеко идти было тяжело.
А в церкви собрались все младшие паладины и кадеты, и Чампа с Кавалли и Филипепи. Старшие паладины стояли у алтаря Девы, на котором веером были разложены одиннадцать паладинских мечей с паладинскими же медальонами, свисающими с рукоятей. Кадеты стояли на коленях полукругом перед алтарем, а младшие паладины расположились вдоль стен.
– Это… посвящение меча? – прошептал Джулио.
– Да, – ответил Робертино. – Ты должен узнать свой. В этом и состоит испытание и посвящение.
Он помог Джулио занять его место среди кадетов и отошел к стене.
Чампа сказал:
– Вы справились с испытаниями, и сегодня у вас осталось последнее. После него вы либо останетесь в Корпусе, либо вам придется выбирать между инквизицией и священничеством. Раньше испытание меча знаменовало переход из кадетов в младшие паладины, но сейчас мы решили, что это не так и важно. В конце концов кадет – это студент, неспособный еще к самостоятельной практике, только и всего. Не имеет значения, как вы будете зваться официально, если вы пройдете посвящение меча. Паладинами вас сделают не записи в личном свидетельстве, а мечи. Вы должны узнать свои мечи. Почувствовать их. Услышать их. И сделать так, чтобы они отозвались вам. У каждого будет только одна попытка. Подходите все одновременно к алтарю и кладите руки на рукояти мечей.
Все кадеты поднялись с колен и подошли, но подождали, пока подковыляет Джулио. Среди них в этот раз хоть и был представитель одной из давних паладинских династий – Паоло Эстанса, но и для него сделали меч, потому как ему не достался клинок по наследству. Так что все одиннадцать мечей выглядели в общем-то одинаково, немного отличались только размерами.
– А теперь выбирайте, – сказал Кавалли.
И кадеты разом положили руки каждый на свой клинок.
На всех мечах тут же засияла гравировка под крестовиной: акант и руническая священная надпись. Джулио, не веря своим глазам, смотрел на это как зачарованный. А потом сжал руку и взял меч с алтаря, снял с рукояти медальон и надел на шею.