— Попытаешься бежать — я тебя пристрелю.
Его голос был холоден как лед, и Бехзад Карами кивнул.
— Хотя я понятия не имею, что ты собираешься нам показать.
С каждым шагом скептицизм Вальдемара нарастает.
— Ради твоего блага надеюсь, это что-то серьезное.
— Я покажу вам кое-что, — говорит Бехзад Карами, ускоряя шаг. — Нам нужен последний участок у реки по левой стороне.
«Жарко», — думает Пер, когда они шагают по солнечной части дорожки.
Болезненно жарко, и Экенберг потеет, шагая рядом с ним, но, кажется, не обращает внимания на жару. Старый железный человек. Выкованный из простой черной стали, которую сейчас уже не выпускают.
И вот Бехзад Карами открывает калитку последнего участка по левой стороне. Здесь газон не так хорошо полит, окрашенный белой краской домик давно не ремонтирован, выглядит необитаемым.
Они заходят на небольшой участок, и Пер отмечает, что за посадками тщательно ухаживают — ровными рядами стоят кусты, похожие на малину, украшенные темными, еще не созревшими ягодами.
— Вот.
Бехзад Карами показывает на кусты.
— В каком смысле — вот?
Пер спешит задать уточняющий вопрос, пока Вальдемар не потерял самообладания.
— Здесь я был в те ночи, о которых вы спрашивали, что я делал.
«Сейчас как врежет! — думает Пер. — Экенберг придет в ярость».
Но тот только вздыхает.
— Это мои кусты ежевики. Я выращиваю ежевику. Когда я был маленьким, дедушка брал меня с собой на рынок — там мы с ним ели ежевику. Я хочу вырастить собственную, от нее мне делается хорошо на душе. Приятное чувство в животе. Как в детстве, когда я ходил с дедушкой — только он и я.
— Так ты был здесь ночью и поливал кусты? — скептически переспрашивает Пер.
— Нет, охранял.
— Охранял?
— Да, иначе косули объедают все ягоды еще незрелыми. Я сидел в домике и охранял. Они перепрыгивают через забор и едят ягоды.
— А ты охранял?
— Да.
— Один?
— Да.
— И об этом никто не знает?
— Нет.
— Но почему?
— Я купил участок за свои деньги.
— Но почему ты не можешь никому рассказать?
— Что я выращиваю ежевику? Друзья подумают, что я спятил, что я гомик или что-нибудь в этом духе.
— Гомик?
— Ну да, все знают, что только гомики возятся в огороде.
Бехзад Карами удаляется по дорожке в сторону парковки, они смотрят ему в спину.
— А я ему верю, — говорит Вальдемар.
— Однако настоящего алиби у него все-таки нет.
Они обходят соседние участки, спрашивают, не видел ли кто-нибудь Бехзада Карами в домике. Многие подтверждают, что в последнее время видели в его окнах свет по ночам, хотя не могут утверждать, он ли там находился.
Бехзада Карами показал им и домик тоже. Здесь нет кухонного уголка, из мебели только кровать из «ИКЕА» в углу, без матраса и подушек, лишь серое аккуратно свернутое одеяло в ногах. Желтый пол во многих местах прожжен сигаретами, внутри ужасно душно.
— Ежевика, — произносит Пер, когда они снова подходят к автомобилю. — Неужели все так просто?
— Все знают, что арабы балдеют от ежевики, — отвечает Вальдемар. — Это потому, что им нельзя пить водку и они не могут спокойно потрахаться.
40
— Мамочка!
Голос Туве раздается где-то за тысячи миль, для Малин он как слуховая галлюцинация — тоска, которая с каждой минутой все больше переходит в скорбь.
— Мама, ты меня слышишь?
Гостиная окружает Малин, давит со всех сторон. Прогноз погоды на неделю обещает опять жару, жару, жару. Я не хочу, чтобы вы звонили, Туве, не хочу, неужели вы с папой не можете этого понять своими тупыми мозгами, своими замечательными любимыми мною головами, но я хочу, чтобы вы звонили по несколько раз в день.
— Туве, я здесь. Слушаю тебя.
Малин опускается на диван, свободной рукой отключает звук в телевизоре.
— Мама, с тобой все в порядке?
«Этот вопрос должна была бы задать я», — думает Малин.
— Да-да, моя дорогая, все хорошо. А у вас как дела?
Хочет сказать: «Уже завтра утром вы летите домой. Я встречу вас», но дает Туве договорить до конца.
— Мы сегодня ездили на слоновую ферму, возле города Убуда, прямо в джунглях.
— Тебе удалось покататься на слоне?
— Да, мы оба покатались — и папа, и я.
— А сейчас вы снова в гостинице?
— Да, мы только что вернулись из рыбного ресторана. У нас час ночи. Мы еще и искупаться сегодня успели. Ветер дул несильно, поэтому вывесили желтый флаг. Это значит, что подводные течения не так опасны.