— На какое время?
— Зависит от того, что здесь есть.
Я пожал плечами и притворно зевнул, чтобы потянуть паузу.
— Думаю, на пару дней… — он бросает на меня косой взгляд. — Думаю, этого будет достаточно.
— На пару дней?
— Но лучше подольше. На пару недель, если возможно. Все это очень неожиданно.
— На пару недель, если возможно…
Я поднимаю вверх брови. Па говорит, повторять — это важно. Тогда кажется, что ты отвечаешь, и твой собеседник думает, что снова его очередь говорить. «В школе тебя ничему не научат. Слушай меня, тогда узнаешь, как с людьми договариваться. А это самое важное. Когда у тебя мало денег, надо чтобы вещи стоили подешевле. Тогда ты сможешь удержаться на плаву, если я вдруг коньки отброшу». Па часто задает вопросы только для того, чтобы самому на них ответить. «Всегда помни: ты бы приехал сюда жить ради вида из окна? Нет, конечно. Те, кто сюда приезжают, не могут позволить себе ничего лучше». Все это я уже знаю наизусть. «У этих людей проблемы, у них нет дома, они не хотят ехать в отель…» У па есть стратегия, как обходиться со съемщиками: делать длинные паузы, думать долго, давая понять, что все не так просто. Озираться по сторонам, тянуть время. «Терпение, только терпение, — повторяет он каждый раз, будто это единственное, чего мне не хватает. — Чем быстрее ты разговариваешь, тем меньше получишь».
Мы прошли несколько метров.
— Может, на месяц.
— На целый месяц?
Я окидываю взглядом окрестности: сараи, трейлеры, транспортные контейнеры и ангары Черного Генри и Жана. Стены с железными заклепками практически целиком скрылись за дровницами, прикрытыми гофрированными листами железа, на которые сверху взгромоздились булыжники, призванные не дать ветру разворотить всю конструкцию. Когда мы только переехали сюда, Жан периодически ездил тоже на каком-то куске железа, но вот уже вторую зиму его скутер «Пьяджо» стоит на сдутых шинах в зарослях крапивы.
— Это непросто, непросто, — тяну я. Мы сдаем только один трейлер, но я веду себя так, словно перебираю в голове все возможные варианты размещения, и медленно отрицательно качаю головой. — Очень непросто.
Мужчина посмотрел на собачью клетку рядом с нашим трейлером. Рико и Рита лают так, словно сейчас легкие наружу выплюнут. Они подпрыгивают и по очереди пытаются схватить зубами прутья решетки сверху. Гости у них не в почете.
Мужчина складывает руки на груди. Он смотрит на меня, но не выпускает собачью клетку из поля зрения.
— А что Морис?
— А что он?
— Мне его подождать? Может быть, он знает, есть ли места?
— Морис — это мой па.
— Как ты думаешь, во сколько примерно он вернется?
Я смотрю на часы у него на запястье, тонюсенькая золотая стрелка плавно скользит сквозь секунды.
— Еще не скоро.
— Может, я тогда в машине подожду? Или ты думаешь, что все равно ничего не выйдет?
— Вам на месяц, так?
— Если возможно.
— Пойдемте со мной. Как вас зовут?
— Эмиль, — отвечает он, явно чувствуя себя немного не в своей тарелке.
В ангаре завизжала болгарка. Генри не видно, только искры летят в темноте во все стороны.
— Я Брайан.
— Ясно. А здесь есть еще дети?
— Не очень много. А что?
— Да так, просто спросил.
— Мне только что исполнилось шестнадцать, — прибавляю я себе три года. — Так что мне тут и без детей хорошо.
— У тебя каникулы?
— Только начались.
— А ты где живешь?
— Вон там, — я машу куда-то назад. — Вы один? — спрашиваю я, опережая его следующий вопрос. — Или с кем-то?
— Это все немного… — Эмиль пожимает плечами. — Я такого не ожидал. — Впервые он посмотрел на меня прямо и смущенно улыбнулся. — У меня, знаешь ли, остались рыбки.
— Рыбки?
— Да ничего особенного. Так, аквариум небольшой.
Руками он примерно показал размеры.
— Скалярии?
— Нет-нет.
— И что, он в машине?
— Эти рыбки переживут. В такую погоду вода охлаждается не слишком быстро, в машине уж точно. Так что все в порядке, — говорит он, убеждая в первую очередь самого себя.
— Можно мне посмотреть?
— Может, сначала мы?.. — Он показывает на трейлер, стоящий спиной к пустому бетонному бассейну. — Это он?
По стене расползается вверх зеленая плесень. Наклейки из парков аттракционов и курортов поблекли и отклеились по краям. На окнах засаленные занавесочки.