Она идёт по старому заросшему парку, вдоль пруда, в котором спокойно плывут воде белые лебеди. Лейла наблюдает за играющими детьми, молодыми парами, пожилыми людьми, зажмуривается, казалось бы, от солнца, но больше от боли.
Стоит ей открыть глаза, как перед ней неожиданно возникает силуэт Саида, окутанный солнечным светом. Лейла хлопает ресницами глядя на него, перед тем как опустить взор вниз.
— Я хочу поговорить с тобой, — он жестом руки указывает ей на тропинку, ведущую к одинокой скамейке.
Лейла послушно направляется к ней, садится на один край, Саид присаживается на другой. Оба напряженно молчат, опустив головы, пока мужчина не начинает разговор.
— Я осмелился на эту встречу, чтобы понять кое-что, о чём я думаю всё это время. Я не сомневаюсь в твоей порядочности, Лейла, однако все вокруг твердят мне обратное. Есть люди, которые видели тебя с Аммаром, и эта новость теперь разлетелась по всему городу. Я закрою на всё глаза, если только услышу от тебя правду.
Лейла сидит, не смея пошевелиться, внутри она ощущает ледяной холод, который растекается по всем её органам, заставляет сердце биться через раз. Саид замечает, что она сегодня другая, чем всегда, когда он видел её: больше не теребит свои руки, не пытается взглянуть на него, лицо её не выдает никаких эмоций и ему трудно прочесть его. Её молчание сбивает столку.
— Лейла, скажи же что-нибудь, не молчи.
Она кусает губы, пытается заставить себя говорить, но вместо этого лишь слезинка скатывается по её щеке. Что ей сказать ему? Как описать тот ужас, который она хочет забыть? Ей стыдно даже подумать о той ночи, как же она скажет об этом вслух парню?
— Тебе мне нечего сказать?
— Лейла! — звучит голос Асии и молодые люди одновременно вздрагивают, оборачиваясь на звук.
Девушка останавливается, заметив Саида рядом с сестрой, хмурится, зовет её, и та послушно встаёт и идёт за ней, оставляя его без ответа.
Вечером Саид отвечает на звонок Аммара и хоть и нехотя, но встречается с ним. Лицо его выдает равнодушие, кажется, что он давно уже принял решение и не желает ничего слушать. Но он проявляет уважение, один факт, что он пришёл на встречу, готовит о его воспитанности.
Аммар начинает разговор с того, что мусульмане должны принимать предписанное Аллахом и бояться распускать клевету на целомудренных женщин, поднимает тему о предопределении и уповании. Саид слушает его не перебивая, однако всеми мускулами лица выдает полное безразличие. Когда мужчина замолкает, он набирает в легкие воздух и выдает:
— Я принял решение, я не могу жениться Лейле.
— Ты хорошо подумал? Ты подумал, что будет с чувствами девушки?
— Я говорил с ней, она не желает мне ни о чём рассказывать.
— Ты идиот? Как ты посмел?.. — Аммар переводит дыхание, пытаясь успокоиться, чтобы не наговорить лишнего. — Как ты мог говорит с ней о таком? Ты можешь говорить с её отцом, со мной, но только не с ней.
— Я только хотел, чтобы она рассказала мне!
— И она сказала?!
Саид стискивает зубы.
— Куда подевалась скромность молодого поколения?
— А куда же подевалась скромность старшего поколения? Как такой богобоязненный мужчина может ночевать в одной постели с дочерью своего друга?
— Да, не ночевал я с ней, субханАллах! — голос Аммара звучит звонко в остывшем весеннем воздухе.
Он молчит и смотрит в глаза Саиду, а звуки его голоса всё ещё звучат в вечерней тишине.
— А знаешь, мудрость Всевышнего в том, что Он уберёг Лейлу от тебя, — он не отводит свой взгляд с молодого человека. — А ты, я надеюсь, со временем поймешь, что был не прав. И научишься, наконец, слушать голос здравого разума, а не пылкого сердца.
Глава 11. Трудное решение
Эту ночь Саид провёл без сна. Всю ночь он колесил на машине, глядя на пустую дорогу, освещенную лишь фарами его автомобиля, он продолжал слышать слова Аммара в своей голове и видел молчаливое лицо Лейлы. Он ненавидел всех, в том числе и себя.
Лейла тоже не могла сомкнуть глаз. Она снова и снова пересматривала кадры своего недавнего прошлого, кажется, что только сейчас она начала осознавать, что же с ней на самом деле произошло. Вдруг она почувствовала себя грязной, от этого сразу стало мерзко. Тихо встав, приняла душ, переоделась и стала совершать молитву. Вдоволь наговорившись с Богом, она уснула лишь когда на небе разлился алеющий рассвет, такой же нежный и румяный, как её заплаканное лицо.