– Я хочу своего дракона. Хочу летать! Что бы там отец ни думал, я много трудилась и заслужила дитя. Уже пора.
Джем смахнула что-то с моей щеки.
– По крайней мере, ты знаешь, чего хочешь. Послушай меня: все изменится, все уже начало меняться. Представь: сам Гетиг, Летний дракон, – в наших горах. Сдается мне, что это последняя спокойная ночь в твоей жизни. Да и в наших тоже. Каждый останется при своем мнении о том, что это за знак. Дхалла скажет свое слово. Завтра наверняка выскажется и министерский священник. И твой отец, и Томан, и даже Дариан… все будут задавать вопросы и находить ответы, причем такие разные, – как небо и земля. Может, они разгадают тайну. Иногда что-то происходит потому, что так надо. И причины этого ты поймешь гораздо позже. Или слишком поздно.
Джем побледнела, и я поняла, что она едва сдерживает слезы.
– Майя, просто пообещай: что бы ни случилось, оставайся верна себе. Не прекращай быть Майей. Доверяй чутью. Только так ты сумеешь во всем разобраться. Хорошо? Обещай.
Должно быть, я скорчила странную рожу, потому что Джем, несмотря на скатившуюся по щеке слезинку, рассмеялась.
– Я… обещаю?
Джем заключила меня в объятия и поцеловала в лоб.
– Не прекращай быть Майей.
Я обняла ее в ответ, радуясь капле утешения.
– Томан устроил тебе взбучку?
Джем вытерла глаза и отвела взгляд, явно подбирая слова.
– Я ошиблась. Не могу это отрицать. Я… не хочу говорить плохо о твоем брате.
– Он иногда бывает тем еще придурком.
– Он пытается следовать примеру вашего отца и оправдать свои надежды, что очень непросто. Он старается, пусть и слишком. Но у него есть и хорошие черты.
– Не быть придурком – вот что было бы хорошей чертой.
Джем расхохоталась и до боли сжала мою ладонь.
Далекий рокот заставил нас повернуть лица к востоку. Грозовые тучи налились фиолетовой темнотой, молнии заставляли их вспыхивать и мерцать, уподобляя гигантским фонарям. Мы несколько минут просидели, наблюдая, как небо озаряется вспышками. Туча, находившаяся в самой середине, смахивала на огромное чудище, летящее даже выше, чем поднимались драконы. Молнии временами вырывались за пределы туч или норовили коснуться степи, лежащей внизу. До нас доносились глухие раскаты грома. Захватывающее, прекрасное зрелище, достойное Летнего дракона.
Джем тихонько присвистнула.
– Ого. Кого-то сейчас заливает. Надеюсь, отряд Министерства избежал бури.
Странно, что там, где я видела красоту, Джем могла разглядеть лишь шторм.
Она поднялась на ноги.
– Сюда они прибудут завтра. Пойдем, покончим с вечерней работой.
5
Проснулась я от того, что меня тряс отец.
– Подъем, Майя! Настал День выводка. Пора за работу.
Я села и сонно прищурилась. За окном было темно, однако мне в глаза бил свет – фонарь в руках Дариана. Отец бросил мне рабочую одежду.
– Министерский обоз уже на подходе! Давай! Шевелись!
– А почему ты на меня не кричишь? – тупо спросила я, до сих пор не стряхнув с себя остатки сна.
– Потом успею, когда времени будет предостаточно. Мабир запретил задавать тебе вопросы, поэтому буду довольствоваться тем, что погоняю тебя как следует. Вставай!
И он ушел. Дариан отвернулся, чтобы дать мне одеться.
– Дар, что стряслось вчера? Когда ты вернулся? Что сказал Мабир? А он сегодня приедет? А ты…
– Ты хочешь услышать ответ хоть на один вопрос или тебе главное их все одновременно задать?
– Просто расскажи, что творится!
Я справилась с последней застежкой, вытолкнула Дариана из комнаты, и мы, выйдя на рассветную прохладу, быстро направились к загону.
– Не знаю, насколько мы вляпались. Может, нам повезло, что мы увидели Летнего дракона. Мабир попросил отца нас не наказывать. Пока что. Я, правда, еще беспокоюсь, что… сболтнул лишнего. Мабир запретил тебе рассказывать.
– А почему?
– Потому что он хочет услышать твою историю чистой.
– И что это значит? Он считает, что мы все выдумали?
– Майя, отстань от…
– Что вы делали с Мабиром?
– Он задавал много в… Майя, мне надо держать рот на замке!
Дариан побежал вперед, и мне осталось только шипеть ему в спину.
Когда мы добрались, отец уже успел сдвинуть одну из ведущих к загону дверей, чтобы самцы выбрались на волю и могли размять лапы и крылья.
– Давайте! – крикнул отец. – Пора начинать представление!
За ночь атмосфера каким-то образом изменилась – может, дело было в необходимости трудиться и выполнять привычные задания или в предвкушении праздника. Настал День выводка! Отец был сосредоточен, но не хмур. Томан и Джем дружно распахнули двери амуничника и подготовили подъемный механизм для седел. Томан даже ободряюще потрепал Одакса по щеке. Наши драконы радостно переминались с лапы на лапу и кивали. Сегодня они будут красоваться в лучшей сбруе, начищенной и блестящей: у Ранну – из коричневой кожи, с заклепками, сияющими в свете фонаря; у Одакса – из белой кожи с серебряными деталями; и у Шуджи – из черной, почти невидимой на фоне чешуи. Взрослые были одеты в тон: Томан щеголял в коричневом и желтом, а Джем, собравшая ярко-рыжие волосы в высокий хвост, – в белом. Отец же облачился в черные доспехи времен своей службы в драконерии. Сегодня действительно будет представление – и для жителей деревни, и для Министерства.