========== Пролог ==========
Спрятав побелевшие ладони в рукава потертого пальто, сутулясь и дрожа, он сидел на скамейке у автобусной остановки. Натянутый до глаз засаленный шарф скрывал двухнедельную щетину и слабо пах каким-то пойлом. Семен попытался вспомнить, когда и что именно пролил на себя. Без толку, но это неудивительно. Последнее время провалы в памяти после очередного кутежа беспокоили Семена все чаще. И все меньше.
Ему хотелось перевести мысли в другое русло, однако взгляд уже несколько минут оставался прикованным к наполовину укрытой снегом водочной бутылке. Она была совершенно пуста, и Семен знал это, потому что проверил на наличие остатков, едва заметив.
Уличный фонарь неподалеку горел излишне ярко. У Семена возникло ощущение, будто он находится на сцене, а люди в проезжающих машинах со смесью интереса и презрения глядят, насколько сильно может опуститься человек за неполный год.
Семен поежился. В детстве, еще до того, как авария забрала жизни родителей, отец частенько повторял, что в самой тяжелой ситуации нужно искать свои плюсы, и станет легче. Однажды, когда они возвращались из магазина таким же холодным декабрьским вечером, он взял с Семы обещание, что в черный день тот последует этому совету, не опустит рук и первым делом поищет хорошие стороны своего положения. Наивным человеком был отец, и наверняка до аварии не попадал в настоящую беду.
Обещание Семен дал, но так ни разу в жизни и не выполнил. Более того, сейчас впервые вспомнил о нем. Что же, никогда не поздно попробовать в жизни нечто новое.
— Ладно, поищем, — произнес он вслух и огляделся.
Немногочисленные снежинки переливались волшебными искорками, попадая под свет фонаря. Асфальт, грязь, мусор и рекламные билборды припорошило белоснежным воздушным покрывалом. Мир вокруг казался девственно чистым.
Но красота не радовала Семена, потому что холод пробирал до самых костей и ощутимо сосало под ложечкой то ли от голода, то ли от опасения, что последний рейс отменили. Возможно, у нормальных людей сегодня выходной день, и расписание было изменено. Или, может, водитель автобуса напился и спит где-нибудь в тепле. Хорошо ему, а Семен вынужден сидеть на морозе и убеждать себя, что в его жизни можно отыскать хоть что-то хорошее.
Да и вообще, какое отношение к нему имеют красивые пейзажи вечернего города? На них можно любоваться и из окна уютной квартиры, а не только будучи озябшим бездомным. Единственный настоящий плюс, приходящий на ум от пребывания на самом дне — отсутствие страха потерь. Семен давно уже не боялся лишиться свободы или жизни. Порой он думал о том, чтобы пойти ва-банк и попытаться совершить грабеж или крупную кражу, но этим планам не давали реализоваться остатки совести и водка.
Безусловно, смерть его не пугала. А вот про долгое отсутствие автобуса сказать этого было нельзя. На другом конце города находилось множество знакомых домов с чистыми и теплыми подъездами, в которых жили доброжелательные люди. Благодаря морозам двери домофона легко открывались, стоило как следует рвануть их на себя, а сердобольные старухи порой даже выносили несколько бутербродов. Правда, это случалось в прошлом году, когда он только лишился работы и начал бродяжничать. В то время Семен еще тщательно следил за собой, насколько это было возможно.
На улице быстро накопился полезный опыт. В просторных привокзальных туалетах для инвалидов, если действовать быстро, всегда удавалось помыться, а раз в неделю сходить в общественную баню на отложенные деньги. Но постепенно пристрастие к алкоголю превратилось в болезненную потребность, и каждый новый день начал походить на предыдущий. Воровство в проверенных супермаркетах пары бутылок водяры или коньяка (который, как правило, продавался таксистам за полцены), обед в дешевых забегаловках и распитие алкоголя из-под полы с такими же бичами…
Семен стиснул зубы от жалости к себе, вздохнул и поднялся с намерением искать ночлег где-нибудь поблизости. Спустя мгновение перед ним затормозил пустой Лиаз, словно водитель специально караулил момент, когда Семену надоест ждать.
Двери с тихим шипением разъехались. Семен не глядя бросил на специальный лоток последнюю мелочь и быстро проследовал в салон, пробурчав:
— Билета не надо.
Он уселся посередине и начал смотреть в окно. С шарфа мгновенно испарился небольшой кружок измороси, в который превратилось его дыхание на морозе. Семен размотал шарф и почесал взопревшую шею.
«Какой-то странный автобус. Что же в нем за печка?»
Наблюдая за лениво проплывающими снаружи многоэтажками, Семен понял, что внутри автобуса гораздо уютнее, чем в самом гостеприимном подъезде. При хорошем везении, если аккуратно сползти на пол, чтобы его стало сложнее рассмотреть снаружи, удастся переночевать в депо. Возможно, водитель решит, что не заметил ухода последнего пассажира, а наутро можно «включить дурачка» перед его сменщиком.
Не самый гениальный план, но Семен захотел рискнуть. Сперва он твердо решил не спать, пока не доберется до конечной, но с каждой минутой веки тяжелели, а сила воли таяла в этом тепле быстрее, чем снег на ботинках.
— Будь, что будет, — прошептал Семен и провалился в сон.
========== 1 ==========
Последнее время Семену частенько приходилось просыпаться в незнакомых местах. С каждым месяцем он все глубже погружался в недра алкогольной зависимости. Он научился виртуозно лавировать под камерами супермаркетов, незаметно сбрасывать ворованные бутылки, когда чуял неладное и с первого взгляда выявлять в толпе охранников без формы. Почти каждый день удавалось добыть литр - другой водки. Сперва Семен распивал ее с корешами, которые делились едой и сигаретами, но чем больше он терял человеческий облик, тем чаще бухал один. После подобных загулов появились провалы в памяти, а затем началась череда внезапных пробуждений в разных уголках города. Ранней осенью, когда стояло бабье лето, Семену даже нравилось очнуться в каком-нибудь переулке и искать обратный путь к местам своего промысла, однако вскоре пришли первые холода, и все изменилось.
Пускай пару раз пробуждение в незнакомом месте и оборачивалось неожиданной удачей, такая жизнь доставляла массу проблем. Хотя, пожалуй, сегодня как раз выдался еще один счастливый случай.
В депо его не заметили; или заметили, пожалели и решили дать выспаться. Пускай вчера не удалось выпить ни капли, зато сейчас Семена не мучило проклятое похмелье, а ночью снились только приятные сны. Один из них он упрямо пытался досмотреть, но что-то ужасно этому мешало.
Сквозь закрытые веки бил яркий свет.
«Зачем им такой прожектор в депо», — подумал Семен и открыл глаза. Сердце заколотилось в груди. За окнами автобуса, в котором он проснулся, бушевало лето. Сочная изумрудная зелень плавно покачивалась от слабого ветерка, а сквозь открытую переднюю дверь доносился ее тихий шелест и щебетание птиц. Семен только сейчас обратил внимание на эти звуки, но тотчас его отвлекли гораздо более необычные открытия.
Едва оправившись от первого потрясения, он сообразил, что полулежит в большом сиденье нагишом. Слишком уж большом и широком сиденье. Опершись рукой о кресло, стоявшее впереди, Семен выбрался в проход. Многочисленные соринки с металлического пола впились в голые ступни.
Автобус казался излишне просторным. Не самая большая странность, но все же Семен перестал коситься на зеленый пейзаж снаружи, осмотрел салон, задрал голову и неуверенно хмыкнул. Он встал на цыпочки и попытался коснуться пальцами потолка.
Сердце, которое только стало успокаиваться, заколотилось с удвоенной силой. Семен поднес ладони к лицу и долго пялился на маленькие тонкие пальцы и узкие запястья. С каждой секундой руки дрожали все заметнее. Чужие руки, не его.
«Я свихнулся, и сейчас пускаю слюни где-нибудь в подворотне? Или умер? Что за срань тут творится. А может, переселение душ?»