— Ты еще насвистывай для конспирации, Рома!
— Что-что?
— То! Словно не лопату прячешь, а килограмм кокаина.
— Что?
— Да ну тебя, — рассмеялся Семен и стал прислушиваться, что говорит лодочник.
— Кто у вас старший? — Тем временем спросил тот.
— Никто, мы сами себе старшие! — влез Саня.
— Понятно. Отряд какой?
Дождавшись ответа, сторож скрылся в каморке. Оттуда послышалось тихое жужжание телефонного диска, а потом раздался голос:
— Лена, позови Игната? Только вышел? Ну догони давай!
Соседи переглянулись.
— Как фамилии? — послышалось из окошка.
Серега сообразил, что обращаются к ним, и, подойдя поближе, назвал себя и друзей.
— Игнат Иваныч! Здарова, это Кузьмич! Значит так, четверо твоих молодцов отпрашиваются на остров, отпускаешь? Ага. Ну нет, ты что. Кто такие? Ща скажу…
Парни тревожно переглядывались, но вскоре открылась дверь, и показался лодочник с четырьмя спасательными жилетами в руках.
— Держите! — коротко сказал он.
Соседи поблагодарили и принялись было надевать их, но Кузьмич выставил сухую ладонь и снисходительно добавил:
— Не торопитесь.
— А почему? — спросил Серега.
— А потому что я должен убедиться, что вы умеете плавать, знаете, как спасать утопающего, бороться с судорогой и, случись что, не поддадитесь панике. Чего застыли? Раздевайтесь и в воду, вам задача проплыть до буйков и обратно!
— Да день вроде не жаркий, чтоб лезть купаться, — пробормотал себе под нос Семен, но делать было нечего.
…Лодочник гонял их больше часа, пока теория не отскакивала от зубов. Когда ребята без запинки рассказывали, что делать в той или иной ситуации, приходилось тут же тренироваться на практике. В общем, планы Сереги быстро доплыть до острова пошли крахом.
Кроме того, выяснилось, что грести не так-то просто. Да что там говорить, едва одолев четверть пути, друзья выбились из сил и тяжело дышали, обливаясь потом. Семен ожидал приятную водную прогулку, но она больше походила на пытку.
Приходилось меняться каждые пять минут. Парни гребли по двое, и когда, наконец, нос лодки уткнулся в мягкую почву островного берега, еще некоторое время сидели и отдыхали. Лягушки, со всех сторон зашлепавшие в воду при их приближении, постепенно осмелели и опять заняли облюбованные листы кувшинок и мокрую корягу.
— Хватит прохлаждаться! — сказал, наконец, Саня.
Остальные тяжело вздохнули, но вылезли на сушу вслед за ним, привязали лодку, как научил Кузьмич и побрели вглубь острова.
— Как бы нам еще обед не пропустить, — вздохнул Бублик.
В этот момент живот Сереги издал жалостливое бурчание, развеселив остальных. То и дело подшучивая над изголодавшимся бедолагой, как они его мгновенно окрестили, друзья стали зигзагами обходить густые заросли в поисках чего-нибудь подозрительного.
Сперва парни раскапывали каждый выделяющийся пятачок земли, где было меньше травы, чем вокруг, но после четвертой пустой ямки, и без того утомленные плаванием, они как-то плавно переключились с бесполезных раскопок на поедание земляники. А ее здесь росло море. Стоило раздвинуть руками зеленую растительность, нагретую душным теплом летнего утра, как внизу показывались крупные алые ягоды.
— В принципе, никакого обеда не надо! — сказал Серега, отправляя в рот целую горсть земляники.
— Но-но, на обед все же лучше успеть, — засмеялся Саня.
— Короче, парни. Что-то мне подсказывает, мы только зря время тратим. Нам смены не хватит, чтобы найти этот дурацкий клад, если он вообще существует, — вдруг озвучил Семен то, что и так вертелось у всех на языке.
Бублик посмотрел на него.
— Так что, возвращаемся?
— Знаешь что, Сема, — чавкая, проговорил Серега, — мне кажется, закапывают всякое такое под чем-то приметным. Столбом или одиноким деревом. Или, например, если сосна среди берез…
— А что, это мысль. Надо бы пройтись быстренько по таким местам здесь…
Заметив, с каким отчаянием переглядываются уставшие друзья, Семен рассмеялся и добавил:
— Да сидите вы, я сам пробегусь.
Он схватил лопатку и, отмахнувшись от Сани, который все-таки для проформы предложил сходить с ним, отправился на поиски.
Остров, на самом деле, был весьма небольшим. В его центре шуршала на легком ветру березовая рощица, несколько деревьев стояли отдельно, ближе к берегу, а все остальное пространство занимали самые разные травы. Временами ветер стихал, и Семен каждый раз на секунду удивлялся обрушившейся тишине, которую порой пронзала трель соловья или донесшийся смех друзей.
Он, как ледокол льдины, разрезая телом бесчисленное скопище высоких травинок и луговых цветков, быстро обошел все деревья.
«Ничего подозрительного», — пробормотал Семен и хотел было возвращаться к ребятам, как заметил давным-давно утоптанный плешивый пятачок земли возле липы. Испачканный пыльцой и невидимой, но липкой паутиной, Семен вдобавок вымазался еще и почвой, пока ковырял яму саперной лопаткой. Когда раздался тихий жестяной лязг, его сердце заколотилось шумно и часто. Только что он хотел уже бросить бесполезные раскопки, но теперь работал с утроенной силой, порой выбрасывая рыхлый чернозем ладонью — так было быстрее. Наконец он выкопал небольшую жестяную коробку и, еще не открывая, стал аккуратно вертеть ее перед глазами.
Наверное, в таких продают леденцы или еще какие-нибудь сладости. Семен поборол желание открыть найденный клад без друзей, и, забыв лопату, бросился к ним.
Завидев радостного Семена с какой-то ерундовиной в руках, ребята сразу поняли, что его поиски увенчались успехом. Они побежали навстречу, окружили его и засыпали вопросами, что внутри.
— Не знаю я, не знаю, — отвечал Семен запыхавшись.
Он сел на траву, с улыбкой посмотрел на соседей, рассевшихся перед ним полукругом, и подцепил крышку грязными ногтями. Не сразу, но она поддалась. Саня и Бублик даже стукнулись лбами, нетерпеливо склонившись над шкатулкой.
— Ну что там? Читай! — торопил Серега.
— «Катя, Марина и Лена сделали этот секрет с посланием будущим поколениям отдыхающих…» — прочел Семен первые строки пожелтевшего письма и засмеялся, а потом выругался.
— Так что, это какие-то девчонки закопали? — разочарованно протянул Бублик…
…Пока Семен ходил за спасательным жилетом, который оставил на их привале перед поисками, остальные с интересом изучили содержимое клада. Открытки, гербарий, неумелые стишки и кустарно заламинированная в полиэтилен фотография — вот все, что было внутри, не считая письма.
— Ну? — без особого интереса спросил Семен, подойдя.
— Ничего интересного, обычная девчачья ерунда, — сказал Саня.
— Ладно, поплыли, а то и правда будем целый день без еды.
Немного понурые, парни отправились к берегу. Бублик, Саня и Серега уселись на веслах и корме, а Семен отвязал канат от ближайшего дерева, смотал его и ступил на борт последним. Взяв у Бублика одно из весел, он уперся им в студенистое дно, развернул лодку носом к лагерю, протащил по спутанным водорослям и, наконец, вывел на воду.
Ветер усиливался, но был попутный. Озеро темнело, на волнах вспенились барашки, а небо затянуло серостью.
— Как же… Резко… Меняется… Погода… — сетовал Серега, ритмично работая веслом.
К счастью, их несло чуть правее пристани. Надо было лишь время от времени корректировать курс, так что парни даже не меняли друг друга, чтобы сэкономить драгоценные минуты и успеть в лагерь, пока нет дождя. А в том, что дождь будет, они не сомневались.
На миг в просвете облаков, стремительно наливающихся густой синевой, показалось солнце, и Семен заметил странный блик на берегу. Только через несколько минут, когда парни, наконец, причалили, он сообразил, кидая концы лодочнику, что это сверкали окуляры бинокля, который сейчас висел на шее старика.