Я опустился на диван, хрустнув наваленными на него бумагами. Потом убрал изготовленную к испепеляющему броску энергию в жезле, и его сияние померкло, оставив комнату в темноте. Какая разница — я все равно видел гостью перед глазами.
— Я потрясен, — сказал я наконец. — Этого не может быть. Адские погремушки, это, должно быть, какой-то трюк.
— Нет. Это я. Если бы я оказалась кем-нибудь из Небывальщины, как бы я переступила твой порог без приглашения? И потом, знаешь ли ты кого-нибудь другого, кто знал бы, как ты расставляешь охранительные заговоры?
— Ну, кто угодно может рано или поздно вычислить их.
— Ладно. Как думаешь, известно ли кому-нибудь еще, как ты пять раз за одну неделю завалил экзамен на водительские права? Или как ты вывихнул плечо, пытаясь произвести на меня впечатление своим футбольным мастерством? Или что мы заглянули друг другу в душу в первую же нашу с тобой ночь? Если хочешь, пожалуй, я смогу вспомнить код нашего замка.
— Боже мой, Элейн. — Я тряхнул головой. Элейн… жива? Мой мозг отказывался переварить такую возможность. — Но почему ты со мной не связалась?
Я видел ее — темный силуэт на фоне стены. Она помолчала, словно тщательно подбирая слова.
— Сначала… Я даже не знала, спасся ли ты. А потом… — Она покачала головой. — Я не была уверена, что хочу этого. И что ты этого хочешь. Столько всякого произошло…
Мое потрясение, мое недоверие разом сменились зудящей болью и старой, давно уже, казалось, забытой злостью.
— Ты смягчаешь выражения, — возразил я. — Ты пыталась уничтожить меня.
— Нет, — сказала она. — Боже мой, Гарри, нет. Ты не понимаешь. Я никогда не хотела этого.
— Ну да, — буркнул я с горечью. — Потому ты и сковала меня тем заклятием. Потому и удерживала меня, пока Джастин пытался меня уничтожить.
— Он никогда не желал твоей смерти…
— Конечно нет. Всего-то хотел залезть ко мне в голову. Хотел управлять мной. Превратить меня в… в… — От досады я даже не мог подобрать нужного слова.
— В раба-зомби, — тихо произнесла Элейн. — Он оплел бы тебя сетью заклятий, гарантирующих твою преданность. Чтобы превратить тебя в раба-зомби.
— А ведь это хуже смерти. И ты ему помогала.
Ее голос тоже дрогнул от злости.
— Да, Гарри. Я помогала ему. Рабы-зомби по-другому не могут.
Весь мой гнев разом куда-то улетучился.
— Что?.. Что ты сказала?
Даже в этой темноте я увидел, как низко опустила она голову.
— Джастин поймал меня примерно за две недели до того, как напустил на тебя демона. Помнишь, мне нездоровилось и я осталась дома? Когда ты вернулся из школы, все было уже сделано. Я пыталась сопротивляться, но я ведь была еще сопливой девчонкой. У меня не хватало ни сил, ни опыта. А после того, как он поработил меня, я не видела повода сопротивляться.
Долгую минуту я молча смотрел на нее.
— Значит, ты хочешь сказать, у тебя не было выбора? — выдохнул я наконец. — Он силой заставил тебя делать это. Помогать ему.
— Да.
— Какого черта я должен тебе верить?
— А я и не жду от тебя этого.
Я встал и принялся расхаживать взад-вперед по комнате.
— Не верю. Не верю, что ты можешь пытаться убедить меня в том, что дьявол заставил тебя сделать все это. Ты хоть сама-то понимаешь, насколько невероятным представляется это оправдание?
Судя по бледному пятну лица, Элейн тоже смотрела на меня.
— Это не оправдание, Гарри. Той боли, которую я тебе причинила, не может быть оправдания.
Я остановился и посмотрел на нее:
— Тогда зачем ты мне все это говоришь?
— Потому что я не могла не сказать тебе этого, — прошептала она. — Потому что так все и было. Ты имеешь право это знать.
Довольно долго мы оба молчали.
— Он правда поработил тебя? — спросил я наконец.
Элейн поежилась и кивнула.
— На что это было похоже?
Она нервно прикусила нижнюю губу:
— Я не заметила, как это произошло. Во всяком случае, тогда не заметила. Я вообще не способна была тогда рассуждать здраво. Джастин сказал мне, что тебе просто надо показать, что делать, и что если я удержу тебя достаточно долго, чтобы он смог все тебе объяснить, то все будет в порядке. Я ему верила. — Она тряхнула головой. — Я никогда не хотела причинять тебе боль, Гарри. Никогда. Мне очень жаль.
Я сел и потер виски руками. Мои эмоции снова грозили вырваться из-под контроля. Лишившись поддерживавшего меня гнева, я остался наедине с болью. Мне-то казалось, я давно пережил и потерю Элейн, и ее предательство. Думал, все это давным-давно забылось. Я ошибался. Раны снова отворились и болели так же сильно, как прежде. Может, даже сильнее. Мне приходилось следить за голосом, за дыханием.