Малые палатки – это комплекс из четырех каменных одноэтажных зданий, построенных Маттарнови в 1716 г. В их числе Токарная мастерская. Она находилась на западной стороне Гаванца и примыкала к югозападному углу Летнего дворца. В одну линию с Токарной и вплотную к ней был построен длинный одноэтажный корпус, в котором, по свидетельству Берхгольца, в 1723 г. размещалась Картинная галерея. Маленький домик на южной стороне Гаванца соединял внутренними проходами Токарню и Людские покои. Наконец, к югу от Картинной галереи возведен еще один длинный корпус. Резные ворота между корпусами вели на обширный двор при Людских покоях. Все эти строения зафиксированы на плане Летнего сада Розена и гравюре Зубова (1716 г.). Очевидно, к тому времени их строительство было завершено. В 1719 г. в Малых палатках, но не известно, в каких именно, отвели покои внуку Петра I, сыну царевича Алексея, будущему Петру II. «Велено отпустить к архитекту Матарновию… на крышку малых полат, где изволит жить гдрь црвч, холста 150 аршин. Подано апреля 25 дня 1719 года»26. В тех же палатах жили приставленные к четырехлетнему царевичу мамки.
Токарня Петра I
Токарное ремесло принадлежало к числу любимых занятий Петра. В Эрмитаже хранится замечательная люстра из слоновой кости, выточенная самим царем. Сохранилось несколько токарных станков, на которых работал Петр. Один из них на нашей памяти демонстрировался в самом Летнем дворце, в северо-западном угловом помещении, получившем название «Токарня». Справедливости ради надо сказать, что у музейщиков и реставраторов были сомнения, что именно здесь находилась Токарная мастерская, но стояла задача показать подлинный токарный станок Петра I и другого места для него не нашлось.
В пьесе А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» старик Мамаев, осмотрев квартиру Глумова, предложенную ему внаем, с возмущением воскликнул – семь комнат! Это же холостяцкая квартира! Нам, обитателям коммуналок, эта фраза очень нравилась. В Летнем дворце всего семнадцать помещений, девять на нижнем этаже, на половине Петра, и восемь на верхнем, у Екатерины. В камер-фурьерских журналах многократно отмечено, что Петр I, когда ему нездоровилось, по большей части слушал литургию в домовой церкви. Где она находилась? А где стоял бильярд? Любил Петр и забытую ныне игру «труктафель» (druktafel), цель которой состояла в том, чтобы рукой закатить шары в определенные лунки. Для такой игры также нужен стол немалых размеров. Где, наконец, детская? Как размещалась многодетная семья в таких стесненных условиях? Вопрос не праздный, ответ на него ищут реставраторы. На первом этаже легко определяется назначение семи помещений. Главный вход со стороны Гаванца ведет в сени с лестницей на второй этаж. Из сеней направо – Приемная, крошечная Денщицкая и Вторая приемная. Это название условное; на плане Летнего дворца, исполненном М.Г. Земцовым в 1726–1727 гг., в помещении, именуемом Второй приемной, показано нечто, что принято считать троном под балдахином. Однако точно также изображена кровать в спальне Петра, но несколько большего размера. Анонимный автор описания дворца, «поляк-очевидец», писал, что «в трех комнатах стояли бархатные кровати с широким позументом, соответствующим всему убранству»27. Из сеней налево проходим в Нижнюю поварню и угловую столовую. Из трех остальных помещений с окнами на Неву безошибочно определяется спальня (показана кровать на чертеже Земцова). Такое же маленькое, как спальня, восточное помещение имеет в полу прикрытый дощатой крышкой вертикальный коллектор (туалет?). Соседнее со спальней северо-западное угловое помещение, скорее всего, кабинет. Государь в своих дворцах предпочитал устраивать рабочие кабинеты в угловых, наиболее светлых из-за обилия окон помещениях (Большой дворец в Петергофе, Монплезир, можно вспомнить и Ореховый кабинет во дворце Меншикова на Васильевском острове). В угловом помещении Летнего дворца четыре двери, есть большая изразцовая печь и висит на стене в резной пышной раме вышеупомянутый Ветровой прибор, по которому царь следил за временем, силой и направлением ветра. Повторим, именно это помещение еще недавно считалось Токарной мастерской. Сложный механизм Ветрового прибора следовало защищать от вибрации и пыли. Всем известно, а мне так из личного опыта (не поступив с первого раза в университет, я освоил специальность токаря-инструментальщика), что работа на станке – это шум, скрежет, гора стружек и запах машинного масла. Уместна ли мастерская между спальней и столовой? К тому же здесь не поставишь более одного токарного станка, а в мастерской их было несколько. Работал на них Нартов, были и другие токари28.