Тепло и тихо в спальне царя. А за окнами тревожно шумят деревья сада…
В халате, в домашних башмаках и шерстяных чулках Петр входит в свой кабинет. Здесь все просто: обитые сукном стены, письменный стол, книги. Такие же дубовые ставни на окнах, что и в спальне. Только там и панели дубовые, а тут - из расписных голландских изразцов, таких, какие он видел в жилищах своих амстердамских друзей. Изразцами облицована и высокая двухъярусная печь с колонками посередине. Тот, кто впервые попадает во дворец, часами может рассматривать эти сине-белые блестящие картинки: корабли со спущенными или поднятыми, надутыми ветром парусами, ветряные мельницы, дома с крутыми крышами, чем-то похожие на сам Летний дворец, пастухов со стадами, медведей, диковинных птиц и многие, многие другие занятные сценки. Среди сотен изразцов панелей кабинета нет даже двух одинаковых.
Несмотря на ранний час, царя уже ждет с докладом кабинет-секретарь, Алексей Васильевич Макаров. Выслушав его, Петр просматривает новые переводы книг - по математике, механике, географии, артиллерии, садоводству… Книг в России издается теперь немало, и не только переводных, но и своих, русских. Да и как без них, когда открыты уже гимназия, Навигационная, Артиллерийская, Инженерная и Медицинская школы, Морская академия, когда уже мечтает он об отечественной Академии наук. Затем Петр правит корректуру „Ведомостей". Газета сейчас выходит значительно чаще, чем в 1703 году, и печатается не сложным церковнославянским шрифтом, а изобретенным им самим, простым и удобным для чтения. Иногда Петр успевает еще отредактировать главу из сочиняемой Макаровым „Истории свей-ской (шведской) войны". Читая описание недавних, столь памятных ему событий, он порой останавливается и делает на полях пометки. Его задумчивый взгляд невольно обращается вверх, туда, где на большом овальном плафоне, в окружении медальонов с амурами, несущими воинские доспехи и символы власти, богиня войны Минерва копьем поражает шведов. О близости долгожданного мира приятно напоминает лавровая ветвь в руках богини Славы.
Красиво, очень красиво изобразил художник великую Северную войну. Особенно хорошо показал он побежденных шведов, словно сам видел их растерянные, испуганные лица. Ну, а как же все это происходило на самом деле?… Но заниматься воспоминаниями некогда.
Наскоро перекусив и натянув принесенный денщиком кафтан, Петр на ходу листает записную книгу: „написать в Англию капитан-поручику Синявину о найме людей, что с колоколами в воду ходят… Велеть во всех городах учредить богадельни для приема зазорных младенцев… Купить секрет, как кишки заливные делать… О заведении китовой ловли… О приискании на Немецкой земле комедиантов за большую плату… Написать Артемию Волынскому в Персию, чтобы отпустил купчину по Аму-Дарье реке, дабы до Индии путь водяной сыскать, и все описывая, делать карту… О химических секретах, как руду пробовать…" Сколько всего успеть надобно! В шесть часов, когда на улице еще тьма кромешная, Петр едет в Сенат или Адмиралтейство. Возвращается он только к обеду.
Обедают во дворце рано, в час пополудни. К этому времени в поварне дым стоит коромыслом. Торопливо стучат ножи по длинному во всю стену сосновому кухонному столу. На плите, в медном котле, кипят кислые щи, шипит на сковороде говядина, в духовом шкафу преет гречневая каша, - стряпают исключительно русские кушанья. Поварня чистая, опрятная, устроена „по последнему слову техники": вытяжной колпак над плитой и стены выложены синими изразцами с белыми узорами, пол из каменных серых и красных плит, в углу водопровод с черной мраморной раковиной. Из поварни в столовую проделано окошко, - Петр любит, чтобы блюда подавались быстро и были горячими.
Столовая нарядно убрана, светлая, о четырех окнах и с дверью со стеклами, через которую можно выйти в сад. Над деревянными панелями мягко поблескивают и переливаются на свету золотистые шелковые обои с крупным узором из цветов и листьев. Как и во многих других покоях, потолок украшен живописной картиной - вставкой. На ней представлен „Апофеоз Петра", сложная аллегория, велеречиво прославляющая деяния и добродетели хозяина дома. Обеденный стол, стулья, обтянутые кожей, и поставец с посудой покрыты искусной резьбой, массивные, прочные, из дуба или красного дерева. В торжественных случаях на белоснежной камчатной скатерти сверкают серебряные блюда, вазы, ножи и вилки; в обычные дни пользуются оловянными. У каждого прибора бокал с царским вензелем и штоф венгерского либо французского вина.