Не нужно думать, что у Бенедикта так всегда, нет-нет, неделями он просто фермер, занят своим делом, забывает обо всем, возводя или ремонтируя ограды, сосредоточен на овцах, его касается только хозяйство, и небу приходится дуть в губную гармошку свой блюз для кого-то другого. Он радуется вечерами, когда дома садится перед телевизором, смотрит хорошую передачу, хороший фильм, слушает радио, ставит пластинку или диск: хорошо быть одному, вдвоем с собакой; жизнь такая предсказуемая: он ездит в деревню, делает покупки, заходит на склад, нередко задерживается там на какое-то время: они играют в шахматы — турнир четырех, выигрывает тот, кто первым наберет тридцать побед, выигрыш — бутылка виски, которую победитель должен выпить в середине дня середины недели на складе, судьба приза обычно решается в поединке между Бенедиктом и Маттиасом — Кьяртан выигрывает редко, в основном по счастливой случайности, Давид может играть в резком, атакующем стиле, но с выносливостью у него плохо, и партия против него — это вопрос выдержки и терпения, после двадцати игр он забывается в снах, внимание рассеивается. Хорошее время для них всех — лето. Турид приходила в марте, оставила на дворе коричневую сумку, затем исчезла в измороси вместе с красными задними огнями своей машины. Бенедикт внес сумку в дом, исключительно чтобы она не повредилась, а не из-за чего-нибудь другого, сказал он псу, который открыл пасть и высунул язык, и тот так и висел, широкий и слишком мягкий для слов. Затем Турид снова пришла, это было в апреле, пришла в голубом свете субботнего дня. Мороз связал небо и землю, и теперь не было никакого шанса затеряться в тумане. Бенедикт знал, что она придет, но совсем не ждал, нет, конечно, ждал, и смотрел на сумку всякий раз, когда надевал куртку или снимал обувь; пес тоже часто нюхал ее, затем поднимал вопрошающий взгляд на хозяина, который делал вид, что не понимает, и ничего не отвечал. Потом появилась Турид в голубом свете, и многие видели, как ее красная «тойота» свернула в сторону его хутора, Бенедикт узнал об этом; мне наплевать, сказал он псу. Этот визит длился дольше предыдущего, хотя и не очень долго, наверное полчаса, и ни о чем таком не говорили, ничего не делали, что бы стоило запомнить, у него в холодильнике был кекс из кооперативного общества, она взяла кусочек, они пили кофе, болтали ни о чем, затем она ушла, и они оба были не очень довольны: морозно-голубой свет мог бы предложить и побольше, думала Турид, уезжая; и Бенедикт был не в своей тарелке, но из-за чего — совершенно не понимал; ходил в овчарню, убирался в пустом сарае, работал как одержимый, лишь бы только день оставил после себя что-то осязаемое. Когда он в следующий раз пришел на склад, его встретили три ухмылки: такие новости у нас расходятся слишком быстро.
три