- Чем я могу тебе помочь, мама? Она замахала руками: подготовив целую речь для встречи с сыном, она вдруг всю ее забыла.
- Ты ведь знаешь, что мы с Альфредом... - начала она, - мы...
- Альфред? Какой, к черту, Альфред? Музыкант?
- Нет, нет. - Она глупо и как-то визгливо захихикала. - Нет, музыкантом был Бернард. Альфред - геолог. Мы собираемся пожениться. У Альфреда есть земельный участок на Мальорке, так вот, у него небольшие проблемы с разработкой. Фил вздохнул:
- Очевидно, я гожусь именно для небольших проблем. А что случилось с Бернардом?
- О, он совершенно мне не подходил. - Эта высокая, гордая дама, его мать, торопливо вытащила из сумочки крошечный батистовый платочек и приложила его к глазам.
- Отец так и считал.
- Не надо, Фил. Ты понятия не имеешь, каким был твой отец. Бессердечный, жестокий...
- К тому же он мертв, - заметил Фил. - Я все помню и всегда считал его совсем неплохим человеком. Понятно?
Мать внимательно взглянула на его строгое лицо и снова закрылась платочком.
- Так расскажи мне про твою небольшую проблему, - предложил Фил.
- О, это просто мелочь. Прежде чем Альфред сможет начать строительство, надо оформить множество разных бумаг, документов, ну и все такое прочее...
- Начинаю понимать. Небольшая проблема - это деньги?
- Да, но совсем немного. Альфред сказал, что мой сын непременно нам поможет.
- Охотно верю, что Альфред именно так сказал, - ответил Фил. - А сколько это - совсем немного?
- Да почти ничего. - Она в нерешительности взглянула на сына. - Сто тысяч.
- Песет?
- Долларов.
Миссис Этмор сжалась в кресле, а Фил встал и выругался про себя: больше ему сказать было нечего. Было уже почти шесть часов, а он провел в тревогах, ничего не делая, целый рабочий день. Но тут с понтонного моста, подскакивая на ходу и поднимая клубы пыли на грязной дороге, съехала машина, она остановилась рядом с "поршем" на подъездной аллее.
Фил как сумасшедший кинулся к двери, вихрем вылетел во двор и подбежал к Чарли, словно она была богатой родственницей, собиравшейся отправиться на тот свет.
Чарли вскрикнула, когда он, обхватив ее обеими руками за тонкую талию, закружил вокруг себя.
- О Боже. - Фил наконец опустил ее на землю и крепко обнял. - Я думал, вы удрали.
Чарли хотела было ответить, но не смогла и слова вымолвить, так как он поцеловал ее в губы. Тут начал визжать Сэм - он остался запертым на заднем сиденье в машине.
- Черт! - Фил отстранил Чарли и открыл дверцу. - Итак, на чем мы остановились? - Фил снова подхватил Чарли за талию и закружил. - Это я хорошо помню, - вполне серьезно продолжал он и, отпустив ее, спросил:
- А что дальше?
- Вот что, - Чарли обвила руками его шею и поднялась на носки, чтобы дотянуться и поцеловать.
- А, и это тоже помню.
От рук и губ Фила невозможно было оторваться, да и у него по телу пробегала дрожь, когда он ощущал нежность и тепло девушки.
Но поцелуй, к сожалению, прервался, так как оба одновременно задохнулись. Чарли засмеялась:
- Правильно я запомнила?
Фил перевел дух. Сэм тыкался носом ему в ногу, и тут в памяти Фила вдруг воскресли все сегодняшние огорчения, большие и маленькие волнения, страх, заявление в полицию, к тому же она забрала с собой его любимца!
- Ну-с, Шарлотта Макеннали, - в сердцах прорычал он, - где, черт возьми, вас носило?
Глава 6
Его слова были подобны взрыву от спички, поднесенной к канистре с бензином.
- Где, черт возьми, я была? А кто вы такой, черт возьми, чтобы допрашивать меня? - вскипела Чарли.
Они испепеляли друг друга взглядами. Сэм поспешно скрылся.
- Я занималась благотворительностью, - ледяным тоном продолжала она.
- А я потерял голову, обзванивая полицию, пожарную охрану и все службы "Скорой помощи". Что вы на это скажете?
Вопрос был явно не по адресу. Чарли сухо ответила:
- До свидания, - потом резко повернулась, села в машину и, обогнув дом, подъехала к боковой двери.
Ветеринар одобрил клетку для чайки и даже выстелил ее ватой. Чарли удалось внести клетку в дом и поставить около камина. Пока ветеринар осматривал крыло и накладывал шину, медсестра сделала чайке укол снотворного.
- Такую птицу трудно держать дома, если хотите, оставьте ее у нас, предложил он.
- Я сейчас не работаю, а ваши цены мне не по карману, - отказалась Чарли.
- Тогда мой сын отнесет клетку в машину. Вот инструкция по лечению. Она должна больше пить.
Чарли поспешила домой, так как не хотела приехать позже Фила, а он испортил такой замечательный, такой счастливый день.
В дверь что-то ударилось, и Чарли чуть ее приоткрыла - на пороге сидел Сэм, виновато виляя хвостиком. Каков хозяин, такова и свинья, подумала Чарли.
- Марш домой, - приказала она и махнула рукой в сторону соседнего дома. Отправляйся к своему поганому дружку.
Сэм недоуменно посмотрел на нее.
- Уходи, - еще громче повторила Чарли. Сэм, ничего не понимая, слез, пятясь задом, с веранды и заковылял обратно, огибая ограду.
- Вот так, - сказала Чарли и тут же спросила себя, зачем она это сделала. Нельзя винить чистоплотную, добропорядочную свинью в грехах хозяина. Она подошла к двери, но Сэма уже и след простыл.
Злясь на Фила и на себя, Чарли побрела обратно на кухню и пошарила по полкам. Кроме консервированных бобов в томате, никакой другой еды обнаружить не удалось. Чарли покачала головой, поискала еще, но ничего не нашла и приладила банку к электрической открывалке.
- Гренки и бобы, - бормотала она. - Господи, за что мне это?
Кто-то громко забарабанил в дверь.
- Это снова ты, Сэм? О'кей, я согласна на мировую. - Чарли, не глядя, открыла дверь. - Ладно, Сэм, входи. У меня, правда, нечего есть, но...
На пороге, улыбаясь, стоял мужчина. Это был агент, с которым Чарли проработала вместе почти восемь лет, и потому он ничему не удивлялся.
- Джеймс! - взвизгнула Чарли, кинулась ему на шею, чмокнула в щеку и втащила в дом.
- Вот как надо встречать своего агента, - одобрил он.
- Какими судьбами, Джеймс? - Он получил еще один поцелуй.
Джеймс Тервиллер, один из наиболее симпатичных музыкальных агентов, был толстячок, ростом неполных шести футов. В шляпе он выглядел лет на двадцать пять - тридцать, когда же шляпу снимал и обнаруживался венчик седых волос - на свои пятьдесят.
- Моя любимая скрипачка не появляется, а концерт в Бостоне через две недели. Вот я и решил заехать и выяснить. Боже, во имя всего святого, что у тебя с рукой? - Он взял ее больную руку. - Господи помилуй! Ударила, растянула?
Чарли отняла руку и спрятала ее за спину.
- Сломала, - призналась она.
- Боже мой!
- Ты разве не знал?
Джеймс отрицательно покачал головой.
- Но... Фил должен был тебе позвонить. Он сказал, что звонил. Ты действительно ничего не знал?
- Абсолютно. Это ужасно, Чарли. Подожди, я сверюсь со своими записями. Он развалился в кресле и пробежал глазами несколько страниц в записной книжке. - Когда ты сможешь снова играть?
- Недели через три, и то если повезет.
- Может, мне удастся договориться с Марией Шустер, - бормотал Джеймс, листая книжку. Не спрашивая разрешения, он взял телефон и набрал междугородный номер. Облокотившись на стол, Чарли стала слушать.
Да, Мария была дома. Она знает это произведение Чайковского, понимает, что играть с симфоническим оркестром - это для нее счастливый случай, и бесконечно благодарна милому Джеймсу. И для меня это тоже был бы счастливый случай, а теперь все лопнуло, меня будут считать ненадежным исполнителем. И этот отвратительный тип еще забыл позвонить и поставил меня в дурацкое положение. Проклятье!
- Слава Богу, - сообщил Джеймс, - Мария не занята, готова играть и рада выручить дорогую подругу Шарлотту.
- Еще бы ей не радоваться, - пробурчала себе под нос Чарли. Она знала конъюнктуру: в мире существовало примерно десять тысяч скрипачей, обладающих высокой техникой, но за неделю до концерта можно было положиться только на сорок семь из них. Хорошо или плохо вы играли в последний раз, не имело никакого значения, для импресарио важно было одно: можете ли вы играть сейчас. И если вы говорили, что вынуждены отказаться, так как сломали палец, смазав по роже одному нахалу, то в минуту губили свою деловую репутацию.