Выслушав отчеты, Рансом спокойно отдал очередные приказы, разослал сообщения, удвоил количество занятых поисками людей и вновь отправил всех на задание. Однако внутри у него бушевали страсти.
Он был в библиотеке и, склонившись над столом, наносил отметки на карту, когда лакей возвестил о приходе Куина О’Шонесси. Рансом поднял голову и кивнул. Слуга закрыл дверь. Куин секунду помедлил, затем подошел и остановился у стола перед Рансомом. Без следа ирландского акцента он сказал:
– Прошу вас, сэр. Если вы собираетесь отстранить меня от моих обязанностей, то, пожалуйста, сделайте это сейчас.
Рансом выпрямился и посмотрел на него:
– Почему я должен это сделать?
Куин напрягся:
– Я не сумел защитить мисс Ламберн. Пытаясь вернуть ее, вы не просили от меня ничего, кроме информации. Из этого я могу заключить, сэр, что я не оправдал вашего доверия и не гожусь для более активных действий.
– Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем найти козла отпущения, майор О’Шонесси. – Рансом приподнял брови. – Вы претендуете на эту роль?
У Куина побагровела шея, но он не отвел взгляд:
– Я не справился. И мне нет оправдания.
– Я прекрасно осведомлен о том, при каких обстоятельствах мисс Ламберн покинула поместье. Это делалось с моего разрешения.
– Мне следовало пойти вместе с ней.
– С ней пошел мой брат, как вам известно. И это моя ошибка: я не предусмотрел, что Шелби не ожидает нападения и поэтому не сумеет справиться с ним.
Куин вздрогнул. На мгновение он отвел взгляд, но затем снова посмотрел на герцога:
– Если вы не осуждаете меня за халатность, то вы слишком великодушны.
– Я вовсе не великодушен. Пожалуйста, не думайте, будто я многого ожидаю от вас.
Куин слегка расставил ноги и стиснул пальцы за спиной:
– Почему, сэр?
– Вы говорите, я ничего не требовал, кроме доклада о ваших наблюдениях. Говоря по правде, майор О’Шонесси, у меня сложилось впечатление, что вы сообщили мне не все, что вам известно.
Куин глубоко вздохнул:
– Я ответил на ваши вопросы исчерпывающим образом.
– Майор О’Шонесси, – медленно произнес Рансом, – не хочу вдаваться в тонкости относительно таких понятий, как верность и честь, но мне действительно не нравится иметь дело с лицемерами.
Куин густо покраснел. Некоторое время он смотрел на стол, потом снова поднял взгляд:
– Я подчиняюсь определенным приказам, ваша светлость.
– Да? В самом деле? И вам приказывают вводить меня в заблуждение? Если так, то мне следует поговорить с вашим командованием.
Под веснушками Куина румянец сменился белизной. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но тем не менее вид его стал очень жалким. Помедлив, он осторожно произнес:
– Вы собираетесь дать мне какие-то указания, ваша светлость?
– Да. – Рансом поднял карту и свернул ее, полностью осознавая, что поставил офицера между необходимостью выполнять не известные ему приказы Кастлери и его собственные требования. Прямые распоряжения военного министра, разумеется, имели приоритет. Однако у Рансома тоже была возможность влиять на ситуацию, и оба это знали. Он решил, что уже поставил Куина в достаточно неловкое положение, и немного ослабил давление. – В той мере, в какой это не противоречит полученным вами прямым приказам, я хочу знать все, что вы могли бы сказать по поводу исчезновения мисс Ламберн.
– Я уже пересказал вам все факты, которые знал.
Рансом сразу же перефразировал вопрос:
– Тогда поделитесь своими подозрениями, майор.
Куин отвернулся, и Рансом увидел, как он стиснул руки за спиной.
– Ваша светлость, это… очень трудно.
Рансом ждал. Неожиданно офицер повернулся к нему:
– Пожалуй, лучше я расскажу вам, какие мною получены приказы. Тогда, возможно, вы поймете больше.
– Начинайте же, майор. Не дожидайтесь, пока я лопну от нетерпения.
– Прошу прощения, сэр.
Куин опустил взгляд и быстро заговорил:
– Вы сказали мне, как относитесь к лицемерию. Я это ценю. За прошедшие недели я увидел, что вы за человек. Вы не насмехаетесь над такими, как я, чьи таланты своеобразны и заставляют заниматься делами, которые кое-кто мог бы назвать… грязными. – Он поднял голову, резко и гордо вздернув подбородок. – Обычно я не стыжусь своего занятия, но за это задание браться я не хотел, ваша светлость. Оно не понравилось мне сразу, и еще меньше нравится теперь, когда я успел узнать вас и вашу семью. И это святая правда. Здесь нет лицемерия.
Рансом отложил карту и спросил:
– Каковы же были ваши приказы, майор?
– Кроме обеспечения защиты мисс Ламберн… ваша светлость… сэр… – Он запнулся, и губы его сжались: – Я послан сюда, чтобы продолжить расследование в отношении лорда Шелби, сэр. По поводу его связей с французским агентом в Лондоне.
Рансом уставился на него:
– Боже мой, это правда?
– Да, сэр. Я сожалею.
Рансом вдруг осознал, что пальцы его стиснули карту и смяли ее. Медленно он расслабил руку:
– Какого рода эти связи?
– Он должен деньги человеку по имени Альфред Рул, сэр. Шестьдесят тысяч гиней.
Рансом закрыл глаза и оперся о стол. Эта новость привела его в ярость. Он не мог поверить, что Шелби способен на такое. Охвативший его гнев готов был вырваться наружу: появилось непреодолимое желание разбить лицо Куину, превратить его в кровавую бесформенную массу.
После долгого молчания Рансом выпрямился и произнес:
– Майор О’Шонесси, я не сомневаюсь в том, что мой брат достаточно глуп, чтобы попасться на крючок французскому шпиону, который надеялся добраться до меня. Но поймите следующее. – Он посмотрел прямо в несчастное лицо Куина. – Лояльность лорда Деймерелла по отношению к родине и к семье – вне всяких подозрений. Измена абсолютно исключена. Если у вас есть какие-то веские доказательства обратного, то предъявите их мне сейчас же. В противном случае оставим эту тему навсегда.
Куин выглядел теперь совсем убитым:
– У меня нет более веских доказательств, ваша светлость.
– Тогда вам придется сделать выбор. Либо вы остаетесь при своих подозрениях и возвращаетесь к вашему начальнику, а также передаете ему мое послание, где я выскажу все, что об этом думаю. Либо вы принимаете то, что я сказал о брате, остаетесь здесь и помогаете мне спасать мисс Ламберн.
Куин отвел взгляд. Он глубоко вздохнул, расправил плечи и сказал:
– Вы знаете, что если я останусь на ваших условиях, то это будет нарушение приказа.
– Я предлагаю вам сделать выбор, майор. – Рансом сел и снова взял в руки карту, намеренно оставив Куина стоять. – Я не диктую, что вам делать.
Куин задумался. Рансом заметил, как напряглись уголки его сжатых губ. Здесь не о чем было размышлять. Любой человек, обладающий хоть каплей здравого смысла, либо выполняет приказ, либо возвращается с объяснением, почему не смог этого сделать.
Наконец Куин тихо произнес:
– Я остаюсь, сэр.
Рансом приподнял брови:
– На моих условиях.
– На ваших условиях, сэр.
– Если я когда-нибудь обнаружу, что вы ищете улики против моего брата, то, прежде чем вы успеете помолиться, окажетесь в пехоте и где-нибудь в окопах, по пояс голым.
– Да, сэр.
Рансом прищурился:
– Я сумею это сделать, майор. Не думаю, что Кастлери сможет вас защитить.
– Ясно, сэр.
Рансом откинулся на стуле и, потирая подбородок, посмотрел на офицера:
– Не могу понять, с кем я имею дело: со смелым человеком или с глупцом.
Куин не отвел своих зеленых глаз.
– Думаю, с глупцом, сэр. – Он отвесил легкий поклон. – Я бы хотел присоединиться к поискам, с вашего разрешения. Вы позволите, ваша светлость?
Часом позже в библиотеку ворвался Шелби. Золотистые волосы его потемнели от пота, и запах лошади все еще тянулся за ним.
– В чем дело, Рансом? Есть новости?
– Нет.
Лицо его, выражавшее ожидание и надежду, потемнело. Он нахмурился и посмотрел на Рансома, стоявшего у окна.