— Чего тебе? — без предисловий спросил Стас Настю.
— Станислав Сергеевич, я…, - неуверенно начала девушка, потупив взор.
— Денег? — язвил Краснов.
— Мне не на что жить, — пробормотала Настя, попытавшись схватить его за руку.
— Я не плачу дважды за одно и то же, — фыркнул мужчина, стряхивая её руки и, кивнув охране, велел проводить её за территорию дома.
Стас прекрасно понимал, что все домашние наблюдали за ними и его шельма в том числе. Последняя неделя была странной. Стас ожидал возмущения со стороны его малышки за ревнивое бесчинство, которое он устроил ей, напившись как дурак, но его не последовало, еще больше удивив мужчину. Перспектива отъезда совсем не радовала Краснова, понимая, что останется в одиночестве, а теперь еще эта сцена, устроенная Настей. Все это складывалось, так, что мужчина был в ожидании бури.
Зайдя в дом, мужчина увидел нахмуренные брови своей малышки и сразу понял, что сейчас она потребует ответов. Стас порядком устал и тоже хотел выговориться, но уже на трезвую и без сексуальных эскапад, как взрослые люди. Но подумав, решил все же глотнуть виски для успокоения нервов, поняв, что шельма может вновь ошарашить его.
— Стас, что происходит? — хмуро произнесла гейша, когда он налил в стакан спиртное.
— Это была Настя. Мать Максима, — спокойно пояснил Краснов, отхлебывая скотч.
— Это я уже знаю. Почему ты не дал им увидеться? Она, наверное, за этим приходила, — немного неуверенно произнесла малышка.
— Ей этого не позволено, — поджав губы, произнес Стас, поняв, что Саша посчитала Настю жертвой его жестокости.
— Почему? — тихо спросила она.
— Потому что она этого не заслужила, — фыркнул мужчина, горько считая, что был монстром для этой шельмы.
— Стас, не будь таким жестоким. Она же мать Максима, — заступилась за Настю его девочка.
— Не может называться матерью та, что пришла продавать своего ребенка, — бросил Стас, решив, что пора вытряхнуть свое грязное белье. Он устал быть виноватым.
— Что? Как? — непонимающе пробормотала Саша, явно не ожидая подобного.
— Вот так, — со вздохом подтвердил Стас, расположившись на диване со стаканом в руке. — Я был с ней лишь раз, потом она заявилась ко мне, сказав, что беременна. Я обеспечил её до родов. Тест ДНК подтвердил отцовство. Собирался купить ей квартиру и содержать. Жениться я, конечно, на случайной девке не собирался. Она, наверное, думала иначе. Через неделю после выписки из роддома она пришла ко мне и предложила выплатить ей всю часть денег за ребенка. Содержание её не устраивало. Настя запросила два миллиона долларов. Я обратился в полицию и опеку. При передаче денег её задержали. Я не стал давать делу ход. Просто лишил прав и забрал Макса.
Его гейша молчала. Стас тоже.
— Я поступил не правильно? — спросил он, устав ждать реакции.
— Может она одумалась? — тихо предположила добрая душа. — Макс такой хороший ребенок, я не верю, что его родила мерзавка.
— Она сегодня просила содержание, а не увидеться с сыном, — Краснов пристально посмотрел на малышку, ясно видя разницу между этими женщинами. — Не все такие, как ты. Ты даришь свою ласку и любовь чужому ребенку, а некоторые и своего готовы за деньги продать.
— Стас, я….
— Молчи, — перебил её мужчина, решив высказать всё разом. — Иногда я завидую собственному сыну, когда слышу, как он смеется с тобой. Как ты даришь ему свою любовь, так открыто, а меня обделяешь. Разве я не заслуживаю твоего внимания? Ты со всеми приветлива, а на меня иногда даже не смотришь. Каждую ночь я ложусь к тебе и жду, что ты обнимешь меня сама, но этого не происходит. Все ласки и поцелуи мне приходится брать самому.
Саша сидела, глядя на него и часто моргая. Для неё видимо было новость, что Стас тоже живой человек и ему тоже нужна ласка, особенно её.
Закрыв глаза от досады, на её реакцию, мужчина чувствовал, будто камень в его желудке вновь требовал расщепления. Шельма не любила его и просто ждала, когда Стас отпустит её. Вдруг мужчина ощутил, как из его руки забрали стакан с виски.
— Глупый ты мужчина, Стас, — произнесла Саша, забравшись к нему на колени. — Ты стал мне так дорог, что я боюсь себя. Боюсь, что ты устанешь от меня, и сентября тоже страшно боюсь.
Растерявшись на мгновение, Стас обнял крепко свою малышку, не веря в происходящее. Взглянув в глаза нахалке, он увидел нежность, и вздохнул от облегчения:
— Ты слишком крепко засела у меня в печенках. Я ведь никогда не был таким. Ни разу не целовал женщин в лифтах. Знаешь, я вдруг понял, что не могу уснуть без тебя. Ворочаюсь, но не сплю. А рядом с тобой мне и трех часов хватает. Ты наполняешь меня смыслом и энергией. Ты согреваешь мой мир. И ты самая страстная женщина, которую я когда-либо держал в руках. Это как вдруг понять, что до встречи с тобой я спал с надувными куклами.