*Энергетическая искра – это магическая сила, достаточная, чтобы зажечь одну спичку. Принята минимальной единицей измерения магических усилий. Сто искр – факел, сто факелов – костер, десять костров – пожар. Для сравнения, если Ёлка устроит костер, то выбьется из сил на сутки, а пожар может вообще убить ее, а что до искры – до пятидесяти искр она восстанавливает, даже не замечая этого. Прим. авт.
– Да нет, – махнул рукой Аддер. – Сансан тогда пошел со своей командой, сам полег, но и ее не пропустил.
– И сколько человек было в команде? – деловито поинтересовался Лютик.
Вообще-то маги выходили на гройна не меньше чем командой в пятьдесят человек. И то потери составляли почти сорок процентов. Лучшим выходом считалось посрезать твари все щупальца, пробить панцирь, залить внутрь пять – семь бочек аконитина и оставить гройна подыхать на волнах. Почему так сложно? А вы сами попробуйте как-нибудь сжечь рыбу – в море. Получится? Ой ли! Чтобы ее поджарить, надо ее вытащить на сушу. С гройном этот номер не проходит. Ой, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота. Сжечь его в море – слишком тяжело и долго. Взорвать – а кто будет чистить море? Зверушка совершенно несъедобна, а яд выделяется еще декаду после гибели твари. Это не лучше какого-нибудь нефтяного пятна в мире техники. Аконитин – сильнейшая концентрированная вытяжка аконита лилового, растущего в эльфийских лесах – единственный яд, способный справится с гройном. Кстати, для сравнения – одной капли аконитина хватит, чтобы убить слона. Просто капнув на язык.
– Восемь.
– СКОЛЬКО!?
Тут уж мы все офигели. Ввосьмером?! НА ГРОЙНА!? ПОБЕДИЛИ!?
ДА БЫТЬ ТОГО НЕ МОЖЕТ!!!!!
Вероятность победы тут была… ну как выбрать президентом абсолютно честного человека. Один – к миллиардам и триллионам.
Аддер просто наслаждался зрелищем отпавших челюстей и вытаращенных глаз. У оборотня даже кусок мяса изо рта вывалился.
– А почему нам до сих пор не читают лекции на тактике боя!? – задал вопрос Лютик. – Эту тактику надо в Универе преподавать. А у нас – тишина.
– Мы знали, что здесь неспокойно, – пожала я плечами. – Но студенческая жизнь сыграла с нами дурную шутку. Кто из студентов будет обращать внимание на новости из Милотана – если гораздо интереснее обсуждать новое Тайлино приворотное заклинание. Или как умудрились вселить дух лося в гоне в тапочки Тоффина.
Ребята зафыркали. Эх, хорошие были проделки.
– Это как? – заинтересовался Аддер.
– Да просто, – махнул рукой Лерг. – Есть у нас один преподаватель. Обожает охоту. Преподает у нас стрельбу. И видимо, кого-то он допек до красных глаз. Студенты подсуетились – и вселили в его мокасины из лосиной шкуры двоих духов – в один дух лося в гоне, в другой – лосихи. Но лосихи не в гоне. Что произошло дальше – страшно вспомнить. Он эти мокасины одел – и рванул по Универу. Лоси они ведь в эту пору… гон у них… А когда мокасинам гоняться надоело… М-да, та еще камасутра получилась.
– Ага, перелом ног в восьми местах, два дня всем факультетом лекарей только мышцы с сухожилиями расплетали, – припечатала я. – Хотя зрелище мокасин, когда они друг друга попытались… это самое… было действительно впечатляющим.
А сколько времени мы потратили, шлясь по лесу и разыскивая хоть что-то от нужных нам лосей? А незаметно выкрасть мокасины? А зашить в них найденные частички животных – кусочек шкуры и кусочек рога? А заклинание, которое активизировалось только в нужный момент, когда мокасины полностью прогрелись теплом своего хозяина? Гений все преодолеет! А мстительный гений – тем более! До сих пор вспомнить приятно.
Аддер тихо захихикал.
– А поймали негодников?
– Нет. Улик почему-то не осталось.
'Почему-то' носило красивое имя Асинь, училось второй год на факультете лекарей, и было по уши влюблено в Кейра – одного из нашей компании шалопаев. Асинь и звездочку с неба достала бы, не то, что мокасины разрезала по шву в нужный момент. А уж улики изъять – и вовсе дело минуты.
– А с приворотным зельем что получилось?
– Это у нас есть мастер любовной магии. Стерва жуткая. Обожала такие розыгрыши. Подсовывала свои зелья всем подряд и издевалась над беднягами. Якобы 'проводила практическое занятие'. Оно и понятно, под действием приворотного зелья любой студент – или даже студентка сам в котел полезет. Лишь бы обожаемая дама сердца улыбнулась.
– И что же произошло?
А то. Не надо было мне эту пакость подсовывать, да еще заявлять в глаза, что ты свое варево на Тёрне опробуешь. Вот и получила… стерва!
– Студенты приняли меры. Есть такое средство – если его выпить, то в желудке и кишечнике ничего не впитывается. А если не впитывается – зелье не усваивается, приворота не происходит. Мы его и глотнули. Там, правда, побочный эффект есть, через два часа после этого средства спать тянет так, что сваливаешься, где стоишь. Но мы сумели его растянуть до пяти часов.
– И что?
– Она нам дает свое зелье, а мы спокойно пьем и говорим, что это простая вода. Она бесится, а мы ей с невинным видом 'наверное, пропало или протухло'. Дама и глотнула сама. А зелье действовало оригинально. Оно же было сделано на ее основе. Это был тако-о-ой приступ нарциссизма! У нас зачет, а преподавательница от зеркала отойти не может. Целует свое отражение, ласкает, гладит, раздевается перед зеркалом и вертится вот всех позах… потом кубики с записями ее самолюбования два месяца по Универу ходили.
– Да, вашей компании пальца в рот не клади.
– Или хотя бы вымой его перед этим, – меланхолично поддержал оборотень. – Но мы отвлеклись от гройна. Как Сансан его уделал – известно?
– Откуда бы! Вообще, у него команда была из девяти человек – две четверки, а он сам корректирует и направляет. И все там полегли. А от гройна только пар пошел. Сансан его сварил заживо. А на берегу потом даже следов от них не нашли.
– Почему на берегу? Гройн же…
– Да в залив он вошел, этот гройн. Аккурат на двести метров от берега! Здесь же глубина, сразу от берега – провал. Потому и порт, что любой корабль спокойно подойдет и брюха не пропорет.
– Твою рыбу! Двести метров?
– И приближался. Сорок кораблей подавил. Сансан с командой на берег и кинулся. А потом там заполыхало. Аж все небо огнями расцветило. Смотрим – гройн весь из бледно-зеленого стал красным, а потом и багровым, и от него пар пошел. Через час люди на берег вышли, смотрим, а там даже следа их нет. Кровь, вещи валяются, а людей нет, а что там было, как – никому и не известно. Король их вещи приказал на королевском кладбище похоронить. Там восемь могилок и отрыли.
– Восемь?
– Ну да. А, да, Буздюка на тот день куда-то отослал. Повезло дураку.
– Повезло, – протянула я. – А Буздюк не знает, как восемь магов могли справиться с гройном? Сансан же не мог не делиться наработками со своей командой?
– Если и знает, то мне не говорит, – решительно заявил Аддер. – И вообще, ваш Буздюк так нос дерет, что рано или поздно его сломает, помяните мое слово. Нехороший он человек, гнилой велас. Давайте-ка я вам с собой что-нибудь перекусить соберу.
Аддер решительно встал из-за стола и засуетился по кухне. Я посмотрела на ребят.
– Мальчишки, вы представляете себе – гройна завалить!
– Интересно было бы посмотреть на его разработки, – это Лерг.
– Позволит ли Буздюк нам это сделать? – наш дипломат Лютик.
– А мы найдем как его убедить, – подвел итог оборотень и нежно посмотрел на свою руку, лежащую на столе. Из пальцев на миг показались скромные такие, всего семь сантиметров, когти, шкрябнули по столешнице и тут же исчезли.