– Ёлка, ты все поняла? Можешь протестовать сколько тебе угодно, но на практику ты отправишься туда, куда я сказал. Тем более это замечательное место для тренировки УМов. Тепло, солнечно, море совсем рядом, нечисть прет косяком, только успевай уничтожать. Вас туда отправится человек пять. Ты, Лерг, Лютик, Эвин, Березка. Скучно вам не будет. Да и до Элвариона два телепорта. Если что – смотаешься к своему элвару.
– Скорее уж он ко мне, – буркнула я. – А на зиму можно в Элварион?
– Можно. И даже на осень. Но весну и лето – уж извини. Погостишь пару дней – и хватит. Имей совесть. С твоими талантами глупо гоняться за саранчой.
– Как скажете, шеф, – вздохнула я.
– Вот и с самого начала бы так, – кивнул он.
Я уже взялась за ручку двери, когда вспомнила кое-что и обернулась назад. Директор уже опять зарылся в бумаги.
– Шеф!
– Ну что еще!?
– А зачем с нами на практику отправляют эту дуру? Дайте приличного лекаря!
Возмущалась я не зря. Мало того, что мы с Березой были полными антагонистами и по внешности и по привычкам, так она еще и не одобряла моего образа жизни и профессии. А я – ее. Мы не дрались и не делали друг другу гадости, но… неужели нельзя послать с нами кого-нибудь из ребят? Дарин, Кирх, Серн, Лосе – все замечательные мальчишки, хоть и лекари. А эта… тля березовая…
– Вот и поднатаскаете ее, – ответил директор на мои размышления. – Давно пора. А теперь – брысь отсюда!!!
Я вылетела за дверь и только потом сообразила.
– Лорри, я что – вслух размышляла?
– Да ты не расстраивайся, Ёлочка, с тобой это часто бывает.
Утешила, ёлки.
– И я всегда думаю громко в присутствии посторонних?
– Только иногда. Но очень в тему. Как во время речи Марку Орвигуса.
Щекам стало жарко. Марку Орвигус – это местный священник. Да, здесь тоже есть религия, боги, демоны, рай, ад, наказание за грехи – и все такое. И свои попы – куда ж без них. Надо кому-то венчать, отпевать, говорить прихожанам о награде за праведное поведение, исповедовать, твердить «Вы забыли о страхе перед Богами» и прочая чушь…. Церковь здесь (нам бы так) является хорошим тоном и посещать ее так же надо, как вставать, если в комнату входит женщина или уметь танцевать.
Нам, как магам, на все это наплевать три раза. Мы если во что и верим, то только в общее энергоинформационное поле вселенной. Примерно знаем, куда мы попадем после смерти и когда возродимся для новой жизни. И в церковь нам ходить некогда. И неохота. Зачем? Но Антел Герлей четко определил позицию Универа. Хоть иногда, но надо и этим заниматься. Не стоит отрываться от народа. Нас и так не будут понимать, но пусть видят, что мы тоже верим в богов или хотя бы соблюдаем видимость. И зачем ссориться с церковью, если можно мирно сосуществовать? Не так много от нас требуется.
Шеф всегда прав.
Поэтому раз в лунный круг мы просто обязаны выслушать все, что нам хотят сказать на эту тему. Магия по сути своей не грех, но стоит к нему очень близко. Не хотите ли вы раскаяться в своем страшном грехе, положить свою жизнь на службу церкви и стать священниками? Почему-то дураков не находится. Все нормальные маги замечательно высыпаются под тихий и печальный повествовательный голос жреца. А Марку направили к нам недавно. И когда он начал вещать с кафедры, то даже и не подумал перейти на монотонный голос. Он то взвивался сопрано, то понижался до баса, то опять вопил, как мартовский кот, которому что-то ценное прищемили. Мы то проваливались в дрему, то засыпали, то опять просыпались и обнаруживали себя в неудобных креслах на проповеди. Мне снилась весна и родной дом. Я то вылетала полностью в сон, то просто дремала и через полчаса воспринимала окружающий мир неадекватно. То есть даже не представляла где и в каком мире нахожусь. И поэтому мой сонный голос прозвучал отчетливо и ясно при всеобщем посапывании. Марку как раз закончил очередной высокий пассаж (и в смысле тона – верхнее си-бемоль и в смысле – О небесном, чистом и высоком) и остановился на пять секунд набрать воздуха.
– Ребята, швырните в этого кота тапком, чтоб заткнулся, весь сон мне сбивает, гада…
Через пять минут сна ни у кого не было и ни в одном глазу. Все фыркали в сторонку, кое-кто вышел из зала и закатывался в коридоре, я сидела красная, как рак, я ведь просто в полудреме произнесла то, что подумала. Не виноватая я, не контролировала себя во сне. Бывает у всех. А Лорри, потихоньку проплыв под полом к Марку, советовала ему закругляться с речью – типа первый блин комом, зато второй четко на голову соседу.
Но я потом честно извинилась.
– Ему от этого стало намного легче, – поддакнула Лорри.
Опять я вслух думаю?
– Ты просто переутомилась. Тебе надо отдохнуть, погулять на практике, прибить парочку упырей…
И станет легче?
– Обязательно станет, – подтвердила Лорри.
– Этого я вслух не говорила. Точно.
– И не надо. Я тебя слишком хорошо знаю. И могу прочесть твои мысли по выразительной мордашке.
Я только улыбнулась. Замечательная у меня бабуся, даром что привидение.
– Тогда идем собираться?
– Идем.
***
Сказать, что Тёрн был недоволен – это было все равно, что назвать дракона – вегетарианцем. Он со свитой как раз гостил у Его Величества и каждый второй вечер навещал меня. Мы шлялись по городу, ездили верхом (лошади в королевской конюшне – это нечто), купались, валяли дурака… как признавался сам элвар – хоть я и король, но иногда и мне надо жить, как нормальному элвару. Узнав, что наши совместные каникулы накрылись неприличным местом, элвар вспылил, как порох и собирался забрать меня с собой без согласования с руководством, но ведун встал стеной на пути разозленного приятеля. Я просто уважаю своего директора. Антел Герлей, не говоря дурного слова, цапнул разозленного короля за руку – и насильно утащил в свой кабинет со звукоизоляцией. Как ни вертись – не подслушаешь. Хотя мы и пытались. Даже летучую мышь со специальными заклинаниями в камин запустили. И вовсе мы не хотели разносить трубу. Откуда нам было знать, что у директора там антимагическая защита стоит. Вот наша мышка на нее и сдетонировала. Но труба не очень пострадала. Так, кирпичей десять – пятнадцать. Починят, одним словом. И плинтус под который мы запустили заговоренного таракана, тоже прибьют. Вместе с частью паркета.
А окно и вообще вылетело без нашей помощи. Я боялась, что следом вылетит и элвар, но не тут-то было. И даже с открытым окном директорская защита прекрасно держалась. Не было слышно ни одного слова. Гады! Я треснула кулаком по двери. По лакированной поверхности прошла большая некрасивая трещина.
– Теперь будешь ремонтировать, – ехидно оскалилась Лорри.
– И черт бы с ним… Что там с моим приятелем? Просто так окна в кабинетах у верховных магов не вылетают!
Когда элвар вышел из кабинета, я первым делом посмотрела ему на уши. Не красные? Не дергаются?
– Не дождешься, чтобы мы так отношения выясняли, – проворчал в ответ Тёрн. – Королей за уши не таскают.
А стоило бы. Иногда и некоторых.
– Мы с твоим директором пришли к компромиссу, – Тёрн проигнорировал мои мысли с истинно королевским высокомерием.
– К какому?
– К разгромному. Он выиграл по очкам.
Я вздохнула. Если бы Тёрн хотел убить директора, он мог бы это сделать. Элваров и создавали, как расу убийц. Но бескровно победить… Вряд ли.
– Ты недооцениваешь мои навыки дипломата.
– И намного я их недооцениваю?
Чему тут удивляться? Тёрн по чужим головам бродит как по своей, телепат высшего уровня, как-никак. Не убьет, так заговорит до смерти.
– Не очень-то тебя заговоришь…
– И не надо. Так до чего вы договорились?
– Ты едешь туда на практику. Но каждые двадцать дней приезжаешь ко мне на три дня. Или я приезжаю к тебе на то же время.
– Мне это не нравится. Слишком мало мы видимся…