Собака притопала к ее ногам и уставилась на бумаги.
— Пойдем-ка прогуляемся, Фонт.
Его не надо было уговаривать, он вновь превратился в щенка, и все части его тела сразу задвигались. Для пса весом больше ста фунтов картина была неподобающая. Рози тоже заторопилась, и через секунду они уже оказались за дверью. Как раз вовремя, чтобы встретить въезжающего во двор Саммертона.
Это было именно то, чего ей недоставало вдобавок к ее простуде — чтобы еще и сердце стучало, как молоток. Что он здесь делает? Они почти не разговаривали после того, как она ему рассказала о своем плане на жизнь. Он как-то пригорюнился. Она была уверена, что после того разговора они будут общаться только через компьютер. И вот он здесь, выходит из машины.
Она смотрела на него, не в силах сопротивляться желанию быть рядом с ним. Почему он не может быть «тем самым»? Но ведь с того момента, как он объединил слово «дети» с деньгами, она поняла, что он другой. Почему бы ему было не оглянуться вокруг и не представить себя на ее лугу в окружении кучи счастливых и любимых детей? Почему он не хочет того, чего хочет она? Она шмыгнула носом. Ну и Бог с ним. Она не может заставить Кента Саммертона, да и любого другого, иметь семью. Ее будущий муж должен захотеть этого так же сильно, как она. Иначе это приведет к катастрофе.
Кент вышел из машины, стряхнул капли дождя с волос и почти наткнулся на Рози. Он был удивлен, увидев ее у двери.
— Что вы здесь делаете?
— Я здесь живу, — сказала она, высмаркиваясь. Хорошо, что на холоде она не чувствовала запах Кента. Это помогало защищаться.
— Это я знаю, — ответил он, подняв брови. — Я спрашиваю, почему вы стоите у дверей, — он замешкался, — в этом… Куда вы собрались?
Рози только сейчас сообразила, что идет дождь.
— Собиралась на прогулку. Хотите со мной?
— Извините?
Рози чихнула и почувствовала дикую головную боль. Кент взял ее за руку.
— Если вы сейчас же не войдете назад в дом, я отвезу вас в общество анонимных психопатов.
Он открыл дверь и втащил ее внутрь. Пес посмотрел на них неодобрительно, но тоже вернулся. Рози снова чихнула, но решила снять куртку. Он был прав. Снаружи был ливень, а она не могла себе позволить умереть от воспаления легких. Джонас ее убьет.
— Я сделаю вам горячее питье, хорошо?
— Что вы сделаете?
— Горячий напиток.
— Для этого нужна плита.
— Но у вас она есть, и, чтоб вы знали, я умею с ней управляться.
Рози шумно высморкалась. Кент возвел глаза к небу и сказал:
— Я принимаю это как знак недоверия. Но я умею кипятить воду и собираюсь это сделать. Горячая вода, лимон и мед. — Он затащил Рози на кухню. — А после этого — в кровать. Моя мать говорит, что это всегда помогает.
— Звучит обнадеживающе. — Рози подумала, что ее мать купила бы ей пачку бумажных носовых платков и ушла бы в офис. Если надо было выбирать между работой и дочерью, она всегда выбирала работу.
Предложение полежать в постели действительно звучало хорошо. Рози опустошенно наблюдала, как Кент хозяйничал у нее на кухне. Он делал все очень быстро, и уже через минуту она пила это саммертоновское средство от простуды. Не амброзия, но очень близко к этому.
— А зачем вы пожаловали? — наконец-то поинтересовалась она.
— Ага, вы уже почти нормально говорите. — Кент выглядел довольным. — Хорошо, что я вовремя приехал и спас вашу несчастную жизнь. — Кент глотнул кофе, который сам же успел приготовить. Рози сидела с видом человека в тяжелом утреннем похмелье. — А куда вы собирались в таком состоянии? — спросил Кент, не отвечая на ее вопрос.
— Мне нужен был свежий воздух.
Кент посмотрел в окно. Дождь лил, как из шланга.
— Свежий воздух, да? Нормальный человек решил бы, что на улице немного сыро.
— Я не смотрела в окно. — Она снова чихнула.
— Почему-то это меня не удивляет. Допивайте, О'Ханлон. Потом пойдете в постель на часок.
Рози фыркнула и встала.
— Хорошо. Но вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы приехали?
Он замешкался.
— Я не мог найти свой органайзер. Подумал, что оставил его здесь.
— Его здесь нет. Думаю, вам придется обойтись без органайзера, красавчик.
Он причмокнул.
— Видимо, так. Но не надо лягать своего спасителя, Рыженькая. Если вы не возражаете, я сделаю пару звонков.
— Будьте как дома. — Рози пошла в спальню. Он назвал ее «Рыженькой», но так делал каждый, кто провел в ее обществе больше десяти минут. Обычно ей это не нравилось, а ему она вообще не должна была это позволить. Но почему-то стерпела. Человек приехал ни свет ни заря ради какого-то органайзера! Он безнадежен.