Это был самый неромантический сценарий, который он мог себе представить, но это не помешало ему притянуть ее к себе и наградить таким количеством поцелуев, на которое она и не рассчитывала.
— Если ты хочешь играть в эту игру, моя старушка, нам лучше не терять времени.
— О да, давай не будем. — Она подняла голову. — А у тебя есть еще эти блестящие пакетики?
— Достаточно, — сказал он, надеясь, что это не окажется ложью.
В пять часов утра Кент поцеловал Рози в плечо.
— Я должен уйти, Рыженькая, — прошептал он ей в ухо.
Ответом ему было бессмысленное ворчание. Когда он нежно потрепал ее по волосам, она застонала и натянула одеяло на голову. Ему не хотелось уходить, не попрощавшись, это казалось неприличным. Он встал с кровати, оглянулся на нее, вернее, на копну ее рыжих волос, рассыпавшихся по подушке. Хотя ему очень хотелось, чтобы она открыла глаза, он не мог позволить себе брызнуть на нее холодной водой. Кент сдвинул одеяло, поцеловал ее плечо и встал.
Только мобилизовав все свое самообладание, он смог отойти от кровати. Но у него не было выбора. Скоро рассветет, а ему надо было еще многое сделать до семейного барбекю. Как всегда, работы было больше чем достаточно, и впервые в жизни эта мысль не доставила ему удовольствия.
Приняв душ, Кент вернулся в спальню, надеясь, что Рози уже проснулась. Но она все еще спала. Вытираясь, Кент не мог отвести от нее глаз. Он опять был возбужден. И это у парня, который несколько недель назад считал себя импотентом! Но тогда он еще не встретил Рози. Он хотел ее. Он любил ее. В следующий момент Кент мысленно благодарил Гардению. Кем бы она ни была (а теперь это его уже не занимало), он в долгу перед ней. Если бы не она, он никогда не встретил бы свою Рози.
Да, он любил ее и собирался предпринять в связи с этим какие-то шаги. Но в его планы не входило посещение ею танцевальной вечеринки для одиноких. Или бейсбольная команда детей. Завернувшись в полотенце, он направился обратно в ванную.
— Ты прекрасно выглядишь, Саммертон.
Он обернулся. Она смотрела на его затвердевшую плоть, потом взглянула ему в глаза.
— Ты не собираешься растратить это впустую?
Он вернулся, сел на край кровати и наклонился к ней.
— У меня была эта же мысль, но для этого мне надо было разбудить почти мертвую. — Он поцеловал ее сосок, вдохнул аромат секса и корицы, который исходил от ее теплой кожи, и почувствовал невероятное волнение.
Но, черт возьми, у него совсем нет времени. Когда он отвернулся, она обняла его и спрятала лицо за его плечо.
— Ты помнишь, я говорила вчера, что никогда раньше не получала удовольствия от секса. — Она остановилась. — И это действительно так.
— Я рад. — Это было уменьшенное до минимума выражение его чувств.
— И я должна еще кое в чем признаться.
Он ничего не ответил, поцеловал в лоб и провел рукой по ее спине. Ему действительно надо было уходить.
— Я никогда не занималась любовью по утрам. Просто… не приходилось.
Она дотронулась рукой до его набухшей плоти. У него перехватило дыхание, глаза сами закрылись, а мысли сосредоточились на движениях ее руки.
— К черту все дела!
— Не правда ли, все удачно прошло? И погода прекрасная. Мне кажется, за все десять лет, что мы устраиваем барбекю, никогда не было плохой погоды, — произнесла мать Кента.
Он кивнул и в сотый раз посмотрел на французскую дверь, ведущую во дворик, где они с матерью сидели под тентом.
Он сожалел, что согласился с тем, что Рози приедет сегодня на своей машине. А что, если она сразу пойдет в бухгалтерию? Он может пропустить ее. Он старался не думать о том, какова будет ее реакция, когда она поймет, что барбекю, от которого она отказалась, состоится именно сегодня. Единственная его надежда была связана с прошлой ночью. Он считал, что отношения между ними изменились.
Кент опять взглянул на дверь.
— Который час? — спросил он, глотнув кофе и как будто забыв о часах у себя на руке.
— Смотри, вот идут Джон и Нэнси. Не правда ли, они выглядят замечательно? Переезд в Боделл пошел им на пользу.
— Где, черт возьми, находится этот Боделл? И когда они туда переехали?
Мать метнула в него один из своих многозначительных взглядов и вздохнула, как это обычно делают много страдавшие матери.
— Кент, тебе по крайней мере следует знать, где живут твои двоюродные сестры.
До того как он смог защитить себя, сказав, что ему пришлось бы нанять специального агента для выяснения места жительства многочисленных родственников, его мать уже приветствовала новых гостей — Майка, брата Кента, его жену Леону и девочек-близнецов Эмму и Джейн, которым было по два с половиной года. «Мои племянницы», — напомнил себе Кент, соображая, как давно он их не видел. Они очень выросли. Глядя на их сияющие лица, он растаял. Их улыбки, яркие летние платьица и соломенные шляпки могли растопить любое сердце.