Рози О'Ханлон всегда была доверчивой, легко верила людям и часто попадала под влияние окружающих. Но только до этих пор. Она знала, чего хотела, и собиралась осуществить свои планы. Ей нужен старомодный парень, предпочитающий проводить свободное время в семье, а не на той же работе. И она не согласна растрачивать лучшие для воспитания детей годы на превращение закоренелого трудоголика в чадолюбивого отца. Если он отказывается понимать, что производить на свет детей важнее, чем сбалансированный бюджет, тем хуже для него.
Рози рывком открыла дверь фирмы и направилась в бухгалтерию. У нее была цель. Она должна внимательно прислушиваться ко всему, что будет происходить, и суметь выяснить, кто такая Гардения. После она «вернется на Борнео».
«А собственно, в чем дело?» — мысленно спрашивала себя Рози, пересекая большой зал. Что ненормального в том, что она хочет иметь детей, число которых больше среднестатистического, хочет быть преданной матерью и заниматься только детьми? Возможно, она опережает свое время, но вряд ли она одна такая. Где-то, наверное, существует мужчина, который хочет того же самого, который верит, что ничего, абсолютно ничего не может быть важнее семьи. Дети значат очень много, черт возьми! Они значат больше, чем все остальное. Почему Саммертон не может этого понять?
Она толкнула дверь в бухгалтерию, но в этот момент услышала голос Кента.
— Рози!..
Она остановилась в дверях, дыхание у нее перехватило. Последний раз она видела Кента примерно пять часов назад, и оба они были голыми. Они были под душем в ее ванной. Рози уронила флакон с шампунем ему на ногу. Когда она опустилась на колени, чтобы поднять флакон, она… Соблазн был слишком велик, и она сделала то, чего никогда в жизни не делала раньше. Правда, Кент не возражал…
Моля Бога чтобы он помог ей сохранить самообладание, Рози обернулась. Всевышний в это время был, вероятно, занят, помогал каким-нибудь футболистам, потому что лицо ее мгновенно залилось краской. Сумочка зацепилась за ручку двери, ремешок разорвался, и все содержимое — карандаши, расчески, щеточки, жвачка оказалось на покрытом ковром полу.
Лакированный ботинок Кента раздавил тампон. Он нагнулся, поднял и отдал ей собранные вещи.
Она чувствовала, что ее лицо все еще залито краской, и смогла только промямлить:
— Спасибо.
Когда она засовывала все вещи в покалеченную сумочку, ей очень хотелось запихнуть туда и свою голову, но она заставила себя взглянуть на Кента.
— Ты приехала. — Кент выглядел очень довольным собой и тут же протянул ей руку.
Она отодвинулась, не желая, чтобы он коснулся ее волос.
— Я разыскиваю Гардению, ты не забыл? И хочу начать с бухгалтерии, где я была в прошлый раз.
Его рука опустилась.
— Хорошая мысль. Но ты, наверное, голодна. Может, раньше позавтракаем? День прекрасный, и мы можем поесть на свежем воздухе. Ты сможешь что-нибудь узнать и во время еды.
— Мне не хочется есть.
«Если только не тебя», — подумала Рози. Она была в опасности. Гормония опять подавала признаки жизни.
— А я голоден и хочу кое-что тебе показать. — Он опять предложил ей руку, но она сделала вид, что не заметила его жест. Тогда он стал рядом с ней, наклонился и тихо сказал ей на ухо:
— Прошлую ночь ты нервничала, а сегодня ты смущаешься.
Он поцеловал ее ухо так мягко и ласково, что она не была уверена, был ли это действительно поцелуй или ей померещилось.
— Поверь мне, Рыженькая, тебе нечего стесняться, ты была великолепной.
Он сжал ее локоть. Рози пошла с ним. Ей действительно очень хотелось есть.
Глава 10
Рози остановилась и внимательно огляделась вокруг. Она чувствовала руку Кента на своей спине, но не могла сдвинуться с места.
Перед ее глазами на освещенном солнцем пространстве собралась большая толпа людей, и все они разговаривали друг с другом. Кроме разговоров, всюду слышался беззаботный смех.
— Это ваше семейное барбекю, — заявила она таким тоном, как будто стоящий рядом мужчина этого не знал.
Она еще раз обвела взором счастливую толпу и уже с вопросительной интонацией в голосе слегка испуганно повторила:
— Это семейное барбекю? Там, должно быть, больше сотни человек?
— Да, ты права, их действительно больше ста.
Губы его скривились в усмешке, но у него хватило вежливости или сообразительности, чтобы не показать своего удовлетворения.
— Я очень сержусь. Разве я не говорила, что не хотела приезжать на это семейное торжество?
— Ты говорила, но мне очень хотелось познакомить тебя с ними.