— Опупительно. Но… не так, как Дар чувствует.
— Расскажи! — Спикировала младшая, оттормозившись у земли так резко, что со столика улетели пластиковые стаканчики.
— Самая близкая аналогия — у тебя и Светы пиксели, растр, у меня векторы, понимаешь?
— Как в "эльфен лит" у ди-клонов?
— Нет, не в смысле невидимых щупалец. Как… линейная алгебра, что ли… трудно формулировать. Я могу всё, что ты, но никакой сферы нет, всё расплывается. Если все… нити собрать в шарик, он маленький, метров тридцать-сорок радиусом, я намного меньше и слабее вас, получается. Зато я могу куда угодно достать…
— Фея Максвелла векторная, нелокальная. — Мыш ухмыльнулся. — Всё-таки другой тип способностей. А я считал, что никакой привязки к человеку быть не должно. Чушь, как в "людях икс", навалом разных талантов, с не менее бредовыми, нелогичными ограничениями. Слишком сложно для цифрового мира, имхо.
— Мир, любой, нам вообще ничего не должен. Он имеет право быть сколь угодно сложным. Это мы ему должны, что вообще есть. — Заметил Чекан. — Надо учиться понимать. Я бы, кстати, обдумал такую идею… что, если ТИП способностей, вполне себе привязан к биологии? Генетике, скажем. У моих внучек — один, у Юли — другой.
— Маловато входящих, для таких выводов. Всего три точки. Может быть просто разницей восприятия, а не реальных способностей.
— Разумеется. Но непонятно тогда, почему Даша и Света не могут "выходить" за пределы своих шариков, а Юля дотягивается… до Луны можешь?
— Да. Но чувствую буквально считанные молекулы, остальное выскальзывает из… рук?.. Контур вещей могу ощупать… вот, вижу нашу звёздочку, уже пластик потёк…
— А как ты так быстро находишь всё?! — Удивилась Наташа. — Луна-то ого какая!
— Фокус, как бы. Наезд-отъезд. Не могу объяснить.
— Ты говорила про третье уравнение… — Снова "включился" профессор.
— Да. Вот. — Юля быстро и размашисто прогулялась своим любимым чёрным маркером по листу большой тетради, поданной Серёгой. — Сначала казалось, что не вспомню, потом, что это бред, как Вася говорил…
— Всю ночь я знал такое вот лихое, что никак не вспомнить, не мне, не тебе… — Напомнил Дима.
— Не мышу, не камышу, не конуре, не кобуре, — Неожиданно дополнил Филипп, оторвавшийся, наконец, от своей драгоценной "стратопейзажистки", чтобы налить всем, кому вина, кому минералки.
Кристя рассмеялась. Через мгновение невольный каламбур "заценили" и остальные.
— Извините… — Смущённо пробормотал подросток.
— Ладно, я сам спровоцировал. Говорил же, на "ты" общаемся. — Пожал плечами Мыш.
Чекан внимательно вглядывался в юлины математические иероглифы.
— Да! Оно.
— Мам, пап. Берите всё нужное и садитесь в машину. Мы улетаем, немедленно. Вас хотят убить.
Игорь коротко кивнул родителям своей возлюбленной и утвердительно развёл руками, мол, Света знает, что говорит.
— Как… улетаем?! — Галина растерянно уставилась на появившуюся ниоткуда, со своим почти мужем, старшую дочь. Такой она Светку раньше не видела никогда. Решительная, сильная. Взрослая.
— Прямо в машине, разумеется.
— Но документы…
— Мама! Какие, нафиг, документы?! Нас, в Угловом, два раза ядерными бомбами шарахнуть пытались, ты новости про Крым читала?!! А завтра вас убивать придут!
— Я понял. Галь, собирайся, быстро. — Владимир не сомневался в словах дочери ни секунды, всё было логично. И страшно.
— Вов, но это же Европа, тут не убивают направо-налево…
— Эти ещё как могут. Что, прямо в машине полетим, справишься?
— Ты подвиги мелкой видел, по зомбовизору? Я ещё круче. А тут всего чуть больше тонны. Ерунда какая.
Нет, никаких масонских ритуалов даже не предполагалось. Никаких ножей у глаз, клятв на крови, прочей кинематографической экзотики и развлечений для скучающих студентов-мажоров. У серьёзных людей так не принято. Серьёзные люди — вообще, как правило, народ скучный, не считая случаев, когда страшный.
Просто, для Джины, открыли ещё одну комнату, рядом с Залом Пикников. С банальной надписью "посторонним вход воспрещён", и шпионка перестала быть посторонней.
— Тот, кто обладает достаточно сильной волей и интеллектом, может, своим воображением, навязывать косной человеческой массе линию поведения, ему нужную. Эту линию мы называем Игрой. Действительные члены общества поддерживают и корректируют Игру. Мы называемся — Люди Игры. Мы управляем обычными людьми, которых и называем обычниками. У этой массы много названий — офисный планктон, хомячки, быдло, электорат, но это обозначения разных групп обычников, каждая из которых мнит себя выше прочих. Ты обладаешь всеми требуемыми качествами, и с этого момента ты действительный член общества. Поздравляю тебя.