Услышав про «бандитов с глушителями», участковый милиционер благоразумно не пошёл разбираться с происходящим лично. Это, без сомнения, спасло ему жизнь, и дало возможность группе «дача» убедиться, что дом пуст, после чего покинуть участок без особых осложнений, и даже с трофеями — тяжеленным «светящимся кристаллом», на обязательном изъятии которого особо настаивал шеф. Во избежание непредсказуемых последствий.
О другой добыче старший подгруппы, полковник, прошедший три войны, а сейчас — начальник СБ серьёзной алмазодобывающей компании, докладывал, несколько заикаясь. Впрочем, любой человек «в теме», увидев килограммовый, чистейшей воды, настоящий бриллиант, спокойно лежащий на старом пианино, рисковал сойти с нарезов.
РОВД Бахчисарая, тем временем, буквально встал на дыбы. По направлению к Угловому понеслась вся наличная «кавалерия», сообщение ушло и в Симферополь. Шалимов, «сидящий на ушах» МВД Крыма, уже ничего с этим не мог поделать — охотники сами, в свою очередь, стали дичью, ни о каком прочёсывании местности в таких условиях не могло быть и речи, не говоря уже о досмотре транспорта. Начальник спецгруппы предполагал, что из села «дачники» таки успели удрать. Задержание ключевых фигурантов, Бориса и Светланы Чекан, пришлось отложить, подгруппа «дача» была сама вынуждена «уходить огородами».
Впрочем, «люди в чёрном» не подозревали, что им тоже очень повезло…
Света негромко рассмеялась. Джа обернулся к любимой со страхом — та, во время бегства, вела себя явно неадекватно, демонстрируя все признаки тихого помешательства.
— Ну… Светик… не бойся. Выкрутимся. Найдётся, — Игорь сам не верил в свои слова, но старался утешить девушку, чуть приобняв её за плечи.
Аспирантка встала с заботливо постеленной для неё женихом на камень куртки — высокий, тонкий силуэт на фоне тёмных сосен. Помня о ПНВ и тепловизорах, «партизаны» прятались в самой глубине ложбины, невидимой при любом обзоре со стороны.
Игорь недоумённо глядел на свою «почти супругу». Светлана была рослой девушкой, но всё же, ниже своего долговязого избранника. А сейчас их глаза оказались на одном уровне, как будто та встала на какой-нибудь камень. Парень шагнул назад… и коротко матюгнулся.
— Что случилось… — начал Чекан, и не закончил, всё разом поняв. И вспомнив собственное «пророчество», в лаборатории.
Камня не было.
Мыш продолжал копаться в рухляди своих старых воспоминаний, при этом внимательно оглядывая пустырь, на окраине которого он спрятал рацию — попасть впустую совершенно не хотелось.
Дарья… Двенадцать лет назад Дима уже работал у профессора, правда внештатно. Чекан доводил до внедрения свои методы гамма-дефектоскопии. Время было голодное, учёные хватались за всё подряд. Интерес к разработкам проявила крупная израильская фирма. Борис Викентьевич же был абсолютно нетранспортабелен — первый раз всерьёз прихватило спину.
Мыш тогда выполнял, по сути, роль Арчи Гудвина при Ниро Вульфе, знаменитого литературного детектива из романов Рекса Стаута — толкового шустрилы, добытчика информации, переговощика, и много кого ещё. Посещая квартиру БВЧ, на улице Лобачевского, Дима каждый угол огибал с осторожностью — мелкое, но жутко громкое веснушчатое чудовище, временно сбагренное родителями деду из-за каких-то проблем с детским садом в «курчатнике», выскакивало откуда угодно. Казалось, что по квартире хаотично перемещается не меньше десятка орущих огненных комет…
Тогда Мыш принёс десяток горелых материнок и дочерних плат от старых компьютеров, с одной из своих работ, надеясь как-то отвлечь рыжий ужас, летящий на крыльях ночи, от пачки схем и чертежей, с которой разбирался профессор. Результат превзошёл все ожидания — Дашку целый день было не видно и не слышно, а потом… та продемонстрировала почти собранный системник. Даже блок питания умудрилась воткнуть, как надо…
«Если погубят, загрызу нахер. Всех, до кого дотянусь…»
У подгруппы «пляж» всё тоже не сложилось. Волков признал свою «ошибку» в разговоре с шефом, зная, что тот поймёт причины перестраховки по времени. По-настоящему важен был, из всех объектов, только Мышканцев. И именно парадоксальное поведение инженера послужило важной причиной провала этой части операции — из «пляжников» задержать тоже не удалось никого. Шалимов понимал, что эта ситуация потенциально очень опасна — когда придёт время будить «Медузу», рядом должен быть как минимум один её хороший знакомый, должным образом обработанный. Обрабатывать пока было некого, да и мгновенно этого сделать нельзя. А держать «объект В» в наркотической коме больше недели не получится, об этом прямо предупреждали фармакологи из неприметного заведения на юго-западе столицы — либо пробуждение, либо смерть.
Тем не менее, начальник оценил операцию на четвёрку, надеясь, что его «чёрному рейхсверу» удастся в течении двух суток отловить учёных психов и их друзей, таким образом загладив свой «косяк»
Дима вспомнил, что ещё сутки назад ломал голову, придумывая Дашке подарок на день рождения. Действительно, проблема — что можно подарить фее, способной сотворить всё, что угодно. Смешно. Мыш зло усмехнулся. Теперь дарить нужно будет жизнь и свободу, причём раньше времени, до рыжего «бёрзника» ещё почти месяц…
День рожденья, грустный праздник. Шестнадцать лет, формальная взрослость. Дарья родилась шестого августа. Любитель военной истории, пожалуй, нашёл бы в этом мрачный символизм — в сорок пятом году прошлого века в этот день плутониевая бомба «Малыш» сожгла Хиросиму.
Для Мыша же этот день навсегда остался в памяти по совсем другому поводу, менее масштабному, но куда более личному. Шестого августа девяносто шестого года Дима, тогда лейтенант-пиджак, командир «взвода» радиоразведки, убил человека. Врага. На войне такое бывает, и спокойно спать, сей факт биографии Мышу не мешал. Но эту историю он никому и никогда не рассказывал, в отличие от прочих эпизодов своего пребывания в «горячей точке». Которыми он довольно часто делился, напирая на развал, общий идиотизм, предательство, и системунадоменять.
Всё началось пятого вечером, когда на командира их разведбата вышли морпехи-балтийцы, с просьбой помочь разобраться в богатых радиотрофеях. И обещанием оными поделиться, за консультацию. Поехал Мыш к «чёрным беретам» в компании своего единственного подчинённого, «шаристого слоника» Геры Мюллера. Фамилия отлично заменяла расторопному срочнику, из поволжских немцев, кличку. Путь из аэропорта Северный до основного массива города Грозного, с его искалеченными заводами, в руинах одного из которых и расположились морпехи, неблизкий. Во всяком случае, не пешком добежать. Пока доехали, через все блоки и проверялова, уже темнело. Да и трофеи оказались интересными. Через пару часов Мыш продемонстрировал усатому амбалу — ротному возможности «чудес враждебной техники», перехватив на выбор связь всех «соседей». Настала ночь, и Дима связался со своим комбатом. Тот, по случаю принятия внутрь приличного количества «жидкости, содержащей этиловый спирт», был благодушен, и разрешил подчинённым остаться у моряков. «Но чтобы в двенадцать — как штык, студент!»
В шесть часов «началось в колхозе утро». Нохчи, заранее просочившиеся в город, полезли из всех щелей, как тараканы. Примерно до девяти командир «морских дьяволов» сохранял олимпийское спокойствие, не получая никаких приказов от вышестоящего начальства. Но когда «аллахакбар» начало доноситься уже из соседних корпусов-развалин, ротный решил навести на подотчётной территории порядок, и показать «чехам», кто на болоте главная жаба. Решили малость передислоцироваться, с целью более плотного контроля руин завода…