— Ну?
— Дарья, когда ты в пятницу сказала «золотые рыбки в море синих треугольничков», что это значило?
— Я… я не хотела… — рыжая явно не ожидала захода с этой стороны
— Значит, золотых рыбок подталкивать к фильтру не хотела, чтобы посмотреть, как он их забавно хавает, — Лицо Мыша стало злым и жестким, он вдруг всё понял до конца: девчонка просто игралась, пользуясь своей странной силой, и разглядывая недоступный другим мир. — И лыбу давить не хотела, когда сестра с ума чуть не сошла? Смайлик сам нарисовался? Рафик совсем невиноватый был, да?
Дашка испугалась. Испугалась сильно, веснушки на бледном носу стали контрастно-чёрными, и без того огромные глаза сделались в точности мультяшными индикаторами, на которых можно было все мысли прочесть — и не мудрено, таким она Мыша никогда не видела. Дима выбрал короткую паузу. И безжалостно ударил по дашкиным страхам, сформированным масскультурой даже у умнейших из современных подростков.
— Светлана, пересядь и успокой сестру. Она не знала о силе, которой обладает, — пафосно и официально.
Света удивлённо взглянула на Мыша, мол, ты что несёшь, но…
— Я… правда не хотела… когда в пятницу всё включили… я провалилась… потом испугалась, что умираю… а потом стала всё видеть… ну… не видеть а… это как потрогать, но не рукой, а ну. всем воздухом… я была везде… ну далеко… видела все, как конструктор или три-дэ модели… — Дарья закрыла руками лицо, — я не хотела… правда…
— То есть, ты на самом деле это всё устроила?! — подсевшая к сестре на лавочку, Светлана чуть не подавилась от возмущения.
Мыш снова молчал, успокаиваясь. Пугать девчонку по расхожей методике «момента истины» было жестоко, и, в общем, несправедливо, но понять случившееся было необходимо, а без её сотрудничества — совершенно невозможно.
— Дарья, я хочу попросить у тебя прощения. То, что ты нас неделю дурила, это нехорошо, конечно. Но ты сейчас могла подумать, что мы знаем природу твоих способностей, просто это настолько запретная тема, что её даже обсуждать нельзя. Я сознательно тебя напугал, чтобы ты сказала правду.
Дарья растерянно убрала ладони с лица.
Так вот, — продолжил Мыш, — Нет никаких запретов. Нет тайных орденов и инквизиции. Природу твоих способностей никто из нас не понимает. Ты, небось, уже пытки и костёр вообразила?
— Я — так точно, — ворчливо бросила Светлана.
Несостоявшаяся жертва аутодафе, счастливо заулыбавшись, прижалась к старшей сестре.
— Так, с извинениями разобрались. Теперь давайте по порядку. Нам нужно понять, когда, каким образом и какой природу силу ты приобрела. Помогать будешь?
Рыжая энергично кивнула, ей явно импонировало, что с ней говорят как с равной.
— Я правильно понял, что всё началось в лабе в прошлую пятницу?
— Да. Когда Рома уехал, а ты пошёл за принтером. Светка включила как-то эту штуку с турбиной… миксер, сказала, что запускаем, загрузила плоский комп в стойке, контроллер. Еще сказала, что тебя за смертью посылать, всё сами запустим… я посмотрела в бак, вообразила структуру, про которую ты рассказывал, и… не знаю, как объяснить! — Дарья страдальчески зажмурилась.
— Ладно. Я понимаю так. Ты… инициировалась, вошла в резонанс, правда, неясно чего с чем, но пока и неважно… где-то между без десяти три и тремя. В пятнадцать-десять ты освоилась, перестала бояться и обнаружила, что можешь как-то влиять на увиденный микромир. Правильно?
— Да. Я… как бы чувствовала всё вокруг. Далеко, весь универ, дороги, дома, машины. Не видела, а… ну как бы всё это внутри меня. И я видела из чего всё сделано… как из «лего», что ли, только не квадратного… бетон, разные сорта этих деталек, железки в нём…
— Арматура?
— Ребристые такие железяки длинные, внутри стен. Все это живёт, движется, колеблется… как сердце.
Мыш вдруг догадался, что Дарья и людей вокруг неизбежно ощущала в виде конструктора из молекул. Ему стало неприятно. Как в душе с прозрачными стенками.
— Хорошо. А почему именно с фильтрами ты стала забавляться?
— Ты же сам сказал. Прикольно. На всякие другие штуки трубки забивают, а как рыбка в неё уткнётся — кусь! — с трогательной непосредственностью сообщила рыжая. — Я их… как бы прошу, они… переворачиваются, что ли, или наизнанку выворачиваются. Как носок. И плывут, куда я хочу.
— Постой, — влезла Света. — Ты так единичных «рыбок» заворачивала, а ведь даже в таком в растворе их немерянные квадрильёны в секунду фильтруются…
— Ну, это как…
— Горстью песок сыпать? — помог Мыш.
— Вот, точно! Я как бы камерой «отъезжаю». Но могу и один… ион по баку водить из угла в угол. Если захочу.
— Интересно… а когда ты поняла, что воздействуешь на показатели, которые мы мониторим?
— Сразу, но до среды сомневалась.
— То есть, в пятницу сперва потренировалась на одиночных рыбках, потом сыпанула горстью в один узел — ничего не случилось, и ты, типа, взяла лопату?
— Типа, да. — Дарья яростно дергала свой «хвост», в котором застряли какие-то пушинки.
Погода, тем временем, окончательно испортилась, над головой повисла унылая свинцовая кастрюля обложной низкой облачности, угрожающая в любой момент пролиться дождём.
— Во вторник, — продолжила младшая, — я еще поигралась, а когда в среду вы сказали, что опять был глюк, я решила приколоться.
— Надо мной? — злобно ощерилась Светка, — Урою нафиг! Ведьма рыжая!
— Ээ… хватит уже средневековья. По хронологии понятно. — Мыш бесцельно вытащил из кармана цепочку с ключами, крутанул на пальце. — Хорошо, ты, когда приходила в лабу, как бы подключалась каждый раз? И тебе для этого именно установка нужна?
— Даа… — несколько неуверенно протянула «ведьма рыжая».
— А… — Мыш закусил губу, — Сейчас ты включиться не можешь? Просто, без всякой техники? Синие треугольнички, там, увидеть? Вокруг нас.
Дарья прикрыла глаза, повисла тяжёлая, вязкая пауза. Дима почувствовал нарастающую волну неадеквата, словно они все играли в какую-то бессмысленную игру.
— Чувствую, — просто сообщила рыжая, — только вокруг их совсем мало. В основном какие-то бейсбольные мячи, как бы… это… если треугольники — вода, то… кислород и азот, да?!! Ой…
— Это она нас насквозь увидела, — с ледяным спокойствием прокомментировал Мыш.
— И себя… — растерянно добавила Даша.
— Подозреваю, что зрелище в целом неаппетитное. То есть можешь и без железа подключаться. Отлично, играем дальше. Ощущай воздух вокруг. Что там ещё есть, кроме бейсбольного инвентаря и треуголок?
— Есть ещё круглые какие-то штуки, много. И другие, какие-то сложные, по чуть-чуть. — Продолжала сидеть с закрытыми глазами рыжая.
— Аргон. И примеси, каждой твари по паре. Так, понятно. А далеко ты всё видишь?
— До магазина стройматериалов, а с другой стороны до поворота на Долгопу, где старая остановка. Дальше всё сразу расплывается.
— Так. — Светлана выудила смартфон, выбрала приложение. — Смотри, мы тут, вот «Самоделкин», вот павильон. — До магазина семьсот двадцать метров, до остановки шестьсот восемьдесят…
— Забор у магазина вижу, а арменовские лотки уже нет. — Дашка открыла глаза. — А на шоссе вижу ровно по второй блок. Автобус там едет, из Долгопы к нам. Леонидовна кота везёт, от ветеринара…
Помолчали минуту, переваривая произошедшее. В проёме отсутствующего блока забора, служившим входом в лес, неторопливо проехал бело-зелёный рейсовый ЛиАЗ.
— Погоды стоят предсказанные, — для никого произнёс Мыш.
— Так, радиус действия — семьсот пятнадцать метров. Точненько. То есть — одна сверхспособность выявлена, суперзрение. Неплохо. — Света положила телефон на скамейку. — А вниз? Или вверх?
— Ну, там то же, круглое лего. Только всё на месте стоит и как бы дышит, я говорила. Вот там, — показала рукой Даша, — трубы. Железные, неглубоко. Треугольнички в них. Двигаются. Я потом разберусь во всех этих штуках, это же химия, да? Вверх — один воздух…