… Тётя не раз пыталась «принять меры». Но коса нашла на камень — у нескольких, наиболее активных радетелей за хорошую фигуру была своя родня, причём даже среди непосредственного начальства второй мамы…
… Любимое место посиделок «предводителя дворянства» со своей свитой было как раз на пути к янкиному новому дому. Посёлок сам по себе был не сильно приятным местом, а выбранный для почти непрерывной тусы «пасанов на раёне» закуток был просто апофеозом мерзости — подобное к подобному. Тропинка к дому, единственная, по которой можно было пройти, не утонув в луже, своими размерами и всепогодностью напоминавшей, скорее, грязное озеро, проходила между пирамидой из еще советских времён бетонных плит, так и не использованных при какой-то стройке, и чудовищного размера помойки. На этом пути каждый день Яну и ждало испытание, а в прошлую пятницу ситуация дошла до разлива гноя — старший двоюродный брат вернулся из поселковой школы избитым, защищал честь сестры по принципу «за корову ответишь». Сегодня же ей пришлось, спасаясь от урлы, вооружённой комками жирной красной глины, вброд форсировать грязную яму, а один из «снарядов» всё-таки угодил в цель, перемазав воскресную обновку, утешительный подарок тётки.
— Дай сюда, — Дарья решительно отобрала куртку, и повернулась к раковине таким образом, чтобы подруга не заметила странностей в процессе очистки, после чего вымела при помощи послушных молекул газов воздуха из синтетических волокон чужеродные вещества, и заодно, лишнюю влагу. — Вот, держи.
Подруга изумлённо воззрилась на идеально чистую, и даже почти сухую куртку.
— Тереть надо вдоль, видишь — структура, — «пояснила» Дашка, — Поехали к тебе. С кусками дебила разберёмся.
— Мы?
— Ну да. Я их буду пинать, а ты на айфон снимать.
— Как? Там зверей штук десять…
— Руками и ногами, естественно.
Дашкином напору Яна всегда уступала, а тут ещё накладывалась странная, весёлая уверенность подруги в успехе, как будто та не предлагала ничего сложнее, чем затоптать десяток тараканов. Ну, и наконец, избавиться от ежедневного унижения маленькая пышка уже давно мечтала… и Яна согласилась. На остановке автобуса дашкина подруга внезапно выудила из рюкзачка банку с винным кулером «Винтаж», с хрустом отодрала язычок, глотнула красную гадость.
— Довели до алкоголизма…
— Бяка, небось? — Рыжая с интересом забрала банку, тоже приложилась. В её семье спокойно относилось к употреблению натурального сухого вина подростками, официально разрешив его с четырнадцати лет Дарье, как и Свете в своё время, но «яги» и кулеры были презираемы, как химия, концентрат нефрита и вообще убожество. А вот сейчас, что называется, «хорошо пошло».
— Ты какая-то… другая. Ты?.. — опытная подружка ошиблась в своём невысказанном вопросе.
— Нет, — весело помотала головой рыжая, понимая. — Просто настроение. Прёт.
Народу в автобусе было немного, и подруги уселись вместе, весело болтая. Яна продолжала удивляться переменам в своей однокласснице, та изменилась… не меняясь при этом. Просто стала из язычка пламени свечи испепеляющим факелом пожара на газовой скважине, однажды виденным Яной в детстве, когда мать таскала её с собой по командировкам.
— Где они тусят? — спросила рыжая, выходя из транспорта.
— Как всегда, на плитах.
Дарья просканировала свою ноосферу, действительно, перед началом ряда серых пятиэтажек, на стопке плит, обретались шестеро подростков. Рыжая опознала «предводителя дворянства», как саркастично называла его янкина тётка. Рядом крутился подпружиненный кавказец, естественно, с травматом на кармане, и ещё четыре невыразительных урела. Кроме «лица национальности», вооружён был только предводитель — китайской «бабочкой». Юная супергероиня решительно пошла вперёд, подтягивая за собой опасливо отстающую подругу.
— Камера. Интервал десять шагов. — С некоторым пафосом отрывисто скомандовала рыжая, приблизившись к точке невозврата, первому контейнеру помойки, — Ближе не подходи.
— Мууу! — поприветствовал Яну предводитель, изображая пальцами рога, и переключил внимание на Дарью, картинно распустившую рыжие волосы по плечам, — О, бляаа…
Повелительница стихий сейчас сожалела, что не одета в недавний подарок питерской бабушки, металлизированное серо-голубое короткое платье и того же цвета туфли на шпильке — эффект был бы совсем убойный. Впрочем, в лицей в таком нельзя, да и заранее о проблемах одноклассницы она не знала.
— Не мычи, баранина, — спокойно и чётко, чтобы услышала вся урла и записал айфон подруги, произнесла Дарья. — Слова забыл?
Предводитель рванул навстречу судьбе сразу. Про лорда Дизраэли он, скорее всего, в жизни не слышал, но, тем не менее, жил точно по заветам старого интригана. То есть умел, когда нужно, доставать «понятия» из кармана, а когда нужно — прятать. Сейчас был именно второй случай.
— Ты чё, щель конопатая, поднялась ниибаца?
Не отвечая на оскорбление, рыжая небрежно отмахнулась от прямого удара в лицо, аккуратно придержанного парой септиллионов подвластных ей молекул. После чего, в свою очередь, отвесила вождю дебилов внушительно заряженную «силой» оплеуху. Гопника отшвырнуло метров на пять, голова его безвольно мотнулась, и, ударившись спиной о стопку бетонных плит, жертва броуновского движения сползла на сырой песок. Дарья улыбалась, ей было хорошо, не от ста граммов кулера, а просто. Само по себе. Что такое состояние грогги рыжая не знала, но отметила — предводитель больше не боец, и стала ждать продолжения банкета. Которое немедленно и настало.
… Дарье вспомнился рассказ Лиды Сониной, о временах, когда та, с семьёй, жила в Каспийске. Лида, крепкая как стальная проволока, занимавшаяся единоборствами с пяти лет дочка офицера-спецназовца из «Вымпела», тогда «закусилась» с лидером местной дворовой кодлы, и успешно поваляла его в грязи в поединке один-на-один, разбив физиономию. Да, такое бывает не только в феминистических сказках. Просто в сказках не бывает того продолжения, которое всегда есть в реале. На одинокую безоружную девчонку разом кинулось не меньше десятка рыл, вооружённых ножами и арматурой, от смерти или серьёзных увечий майорскую дочку спас только случай, стаю спугнули, но жутковатый, особенно для пятнадцатилетней школьницы, ветвистый шрам на шее и лице у одноклассницы остался, как хорошее напоминание, что против лома нет приёма…
Последовавшая пятиминутка избиения младенцев больше всего напомнила Дарье одну из бесчисленных максим Мыша, парадоксальную фразу «если бы у меня был пистолет, я бы вам дал пощёчину ногой». «Пистолет» у рыжей был, но та с удивлением отметила, что больше ни разу не применила своей силы, ограничиваясь только контролем поля боя, чтобы никто вдруг не прыгнул на Яну, прилежно исполняющую обязанности оператора. Солнечная улыбка Дашки и её отмороженное потустороннее спокойствие, видимо, настолько деморализовали урлу, что драки как таковой не получилось. Отправив в обидный заплыв по мегалуже последнего, наиболее настойчивого получателя звездюлей, как раз кавказца, предварительно отобрав у него «Осу», защитница мира вернулась к плитам, рядом с которыми сидел на песке, ошалело держась за шею и покачиваясь, главарь.
— Подъём, животное, — Дарья унизительно схватила «предводителя дворянства», как нашкодившего первоклашку, за левое ухо и потащила на тропинку, где стояла сияющая, как новогодняя гирлянда, Яна с айфоном, — Сейчас глупая невоспитанная девочка будет извиняться. Девочка, повторяй: «простите меня пожалуйста, уважаемые Яна Алексеевна и Дарья Владимировна, я больше никогда не буду ругаться матом и оскорблять людей».