— Сюда отход. Пыль приземлить сможешь?
Рыжая кивнула. Тихий, но очень неприятный высокий звук повис в комнате. Казалось, что в ней летает огромный невидимый комар. Четвертинки кернов из толщи стены с пулемётной скоростью посыпались в коробку. Пыли не было. Через пять минут Дарья сообщила, что канал готов. Мыш по телефону отозвал Дениса из верхней комнаты, чтобы ненароком не травмировать его психику методами дашкиного монтажа. Послушные воле юной волшебницы, молекулы воздуха за минуту пропихнули витую пару в отверстие.
— Пойду наверх, обожму, — сказал Дима, тысячекратно отработанным движением насаживая «джек», и лязгая обжимными клещами.
Комдир уже собирался домой, когда его попросили принять работу. И расплатиться, естественно. Лицо господина Ловчинского побелело. Это был нокаут. Денис победно улыбался, но стоящий рядом с ним Мыш был серьёзней паровоза.
— Бухгалтер должен проверить. Всё завтра.
— Мы же договорились, что сдача и оплата сегодня, в четверг. И бухгалтер ваш на месте, вы же сказали вчера, что работу будете завтра принимать — не будет сделано, денег не получу.
Такого просто не могло быть. Никаких шансов у «ботана» сдать работу полностью и в срок не было, коммерческий директор, в своё время менеджер одной из крупных районных сетей, знал это доподлинно. Кидала-неудачник неотрывно смотрел на стоящих перед ним подрядчиков. Возможно, Дениса, этот взгляд и мог бы смутить, но не Мыша, он в такие гляделки в девяностые успел наиграться.
— Если есть вопросы к нам, — Вежливо и официально произнёс Дима, — Мы можем с самим Эмиром связаться, он вам всё прояснит.
Это был блеф. Но Ловчинский понимал, что мяч на его стороне, и виноватым в сложившейся ситуации перед шефом будет именно он. И сдался, вызвав бухгалтершу. Тётка, естественно, подтвердила, что всё работает, и в каморке тоже. Вытянув из сейфа конверт, с лаконичной надписью «сеть», комдир сунул его Скорикову, буркнул «до свидания» и заперся в кабинете.
Пересчитав десять бежевых купюр, Денис протянул две Мышу.
— Спасибо… я точно больше не должен?
— Нет. А за что? За один провод и знать, где дырка? Мне только на голодных рыжих котяток.
— Аа. Кто она тебе?
— Последняя надежда человеческой цивилизации.
Денис «понимающе» хмыкнул. Подрядчики собрали свои вещи и вышли на улицу, где уже двадцать минут скучала в наушниках, стоя перед фасадом особняка, рыжая фея. Скориков, пожав Мышу руку и помахав Дарье, удалился к переходу через Садовое кольцо.
— Держи.
— Он думает, что мы… это… — принимая деньги, улыбнулась волшебница.
— Дети. Глупые, озабоченные дети. Поехали домой.
— Вот. — Дарья выложила на компьютерный стол перед сестрой пятитысячную банкноту.
— Это ещё что?
— Ну, я ем очень много. Это с монтажа сети, — Младшая как-то смущалась. — Помнишь, ты говорила, что меня легче убить, чем прокормить…
Проблемы с давлением и температурой у Дарьи прекратились, вес стабилизировался, но зверский аппетит никуда не делся, за три дня рыжая уничтожила недельный запас съестного на всю семью, и теперь чувствовала себя виноватой.
— Вау. Ладно… спасибо.
Светка подумала, что младшая на удивление щепетильна в материальном плане — сейчас ничего ей не мешало удалённо вытрясти любую кассу, на свой выбор, или просто забрать понравившиеся вещи. Старшая даже решила сделать сестре комплимент.
— Нет, я думала, конечно… как-то неудобно…
— Мелко?
— Да. Я Вьюга, а не воровка.
Директор ДК, лёжа в кровати, слушал музыку. Жена уехала на дачу, сын был в заграничной поездке, и толстяк, оставшись в одиночестве, тихо сходил с ума под жутковатые звуки моцартовского реквиема, доносившиеся ниоткуда. В голове билась одна-единственная мысль: как он сглупил, не пригласив сегодня домой Римму. Впрочем, после вчерашней ночи, директор был совершенно не в форме, но просто присутствие другого человека было бы спасением для разума «слизня», сейчас разрушаемого потусторонними звуками.
Сегодня вечером, несколько отойдя после пугающего приключения с ручкой, директор, уходя домой, разумеется, снова забрал проклятый сувенир, и, придя к себе, запихнул его в верхний ящик письменного стола. Закрыв хранилище на ключ, и проверив надёжность запора, подергав ящик — не открывается, Снобков положил ключик в хрустальную призовую вазу, принесённую домой из ДК годом ранее… после чего вновь услышал музыку. Методично устроив скандалы всем соседям, и выслушав, в свою очередь, массу обидных слов от жильцов, потревоженных в полночь, по поводу собственного психического состояния, самодур вернулся к себе, кипя от праведного гнева. Скандалы не помогли, музыка продолжала играть… тихо-тихо, на грани слышимости. Поиски источника, разумеется, результатов не дали, а единственная соседка, согласившаяся быть независимым экспертом, ушла от директора в начале первого с твёрдой, хотя и не высказанной вслух, уверенностью, что Петру Сергеевичу требуется квалифицированная медицинская помощь. Это было неудивительно — в момент, когда пожилая учительница литературы посетила директорскую квартиру, музыки не было. Но стоило «слизню» остаться одному — музыка снова заиграла. Это было непонятно и страшно, директор и вправду начинал склоняться к мысли о посещении психиатра.
Разумеется, толстяк не мог знать, что источником его ужаса является старый плейер, посеянный старшей сестрой, лет пять назад, за шкафом, и найденный Дарьей при суперуборке в своей квартире. Обычно электронные устройства не обладают способностью летать и лазать под кроватью, но тут был особый случай. Рыжей было хорошо — теперь для организации любых проказ в радиусе семисот метров от дома ей даже из своей комнаты выходить было не нужно. Светка сегодня обозвала её ноосферу «мечтой лентяйки», на что феечка ответила в стиле «а тебе завидно».
Сказать по правде, старшей действительно было завидно. И, вспоминая утренний волшебный полёт в машине, страшновато. Даже трогательно внесённые в семейный бюджет, на свой прокорм, пять тысяч, честно заработанные сестрой, Светлану напугали ещё больше — как ей показалось, рыжая недвусмысленно дала понять, что готовится к роли настоящей «защитницы мира», становилась существом, которому ничего не нужно от простых людей…
Директор проснулся около восьми утра. Было тихо. Комната была уже засвечена ранним майским солнцем. С трудом, после всего трёх часов тяжёлого предрассветного сна, поднявшись, Пётр Сергеевич достал из вазы ключ, отпер ящик, и, будучи уже не в силах сдержать рвущийся из глубин души ужас, истошно заорал…
Праздник последнего звонка в лицее удался, Дарья блистала и сияла в своём серо-голубом металле. Рыжую трудно было назвать красавицей, но сейчас она притягивала взгляды молодых людей наряду с признанными «принцессами». Всерьёз опасавшаяся какой-нибудь дикой выходки волшебной сестрёнки Светлана, что называется, выдохнула. Всё шло, как и было запланировано школьным начальством, выпускник таскал на руках первоклашку, та звонила в звонок, море цветов и шариков, веселье, и никаких блюющих бантиков, во всяком случае, около лицея. Единственный имевший место небольшой инцидент, по случаю которого аспирантка показала сестре кулак, случился уже во время неофициальной части — из динамиков вдруг заиграл, вместо доброжелательной попсы, Пинк Флойд, «Другой кирпич в стене». Естественно, Дашка (а кто же ещё!) удалённо подсунула двусмысленную мрачную композицию, на тему родной школы, в ротацию проигрывателя.
Впрочем, на этом феечка и остановилась, решив сосредоточиться на другом празднике — дне посёлка Курчатово, который должен был состояться в воскресенье, и на который она планировала финал страшной мести «слизняку», уже почти доведённому до кондиции. Сегодня с утра Светлана снова встретила Ирину Петровну, и та, «по секрету», конечно, рассказала, что директор пришёл полчаса назад на работу в разных ботинках. Трясясь, с ног до головы, он потребовал у технички, глубоко верующей женщины и местного «консультанта» по вопросам православных обрядов Клавдии Михайловны, святой воды… Понятно, что без рыжей волшебной силы тут не обошлось, но старшая просто решила «широко закрыть глаза», к психическому здоровью жирного ворюги и самодура Светлана была совершенно равнодушна.