Что ж, настало время сыграть вторую часть – «марлезонского балета» … Ну, ребята, миленькие мои, потерпите. Ещё немножко осталось. Вы должны это услышать. Это должно вам понравится, а заодно вы должны мне поверить, ведь мы нужны друг другу, и вы мне нужны ничуть не меньше, чем я вам. У меня планы и, по всей видимости, реализовывать их мы будем с вами вместе. Не волнуйтесь, друзья мои, ведь от реализации замыслов вы только в выигрыше окажитесь! А сейчас, дорогие мои, надо потерпеть, совсем капельку, совсем немножко …
… Итак, мы переходим к более вкусному- грайндкор (grindcore). Сегодня этот стиль будет представлен барабанным попурри из песни группы Cannibal Corpse – Hammer smashed Face … Конечно же, и с этой песней вы не знакомы… Ну что ж, тогда познакомлю. Две бочки молотят, руки колотят, всё звенит, всё грохочет.
https://www.youtube.com/watch?v=EyEA1IikdqM
В этом стиле очень часто используется один приём – левая и правая руки бьют одновременно по хай-хэту или тарелке и малому барабану, в то время как две бочки лупят дробь. С каждой секундой увеличиваю темп…
Господи, как же легко мне это дается в молодом теле. Руки и ноги просто «летают». Скорость ударов немереная, наверное, 170 ударов в минуту, не меньше.
Со стороны эта какофония напоминает стрельбу из пулемета или даже нескольких пулеметов, которых поддерживает беспрерывно стреляющая артиллерийская батарея. Короче, фронт рядом. Весь этот «огненный налёт» происходит минуты две, после чего я решаю закругляться. Делаю длинный переход и в завершении шлёпаю по всем тарелкам секунд тридцать.
(Общий вариант игры, более точно отображающий происходящее. Прим автора. )
https://www.youtube.com/watch?v=eS8gwlb7tqk
Смотрю на ребят. Стоит звенящая тишина. Слышно только как всхлипывает Юля. Да прелесть моя, тяжело тебе пришлось. Испугалась бедненькая. Это тебе не «Песняры». У нас в 2019 многие люди от «грайндкора» в обморок падают, а уж насколько, вроде кажется, закалённые: и «БГ» с «Макаром» слушали и другую «мудятину» тоже, и всё равно – шок. Что уж говорить про не окрепшие, чистые, светлые души, находящиеся вокруг…
Дмитрий пытается трясущимися руками, вытащить сигарету, не обращая внимание на плакат на стене, с огромной надписью – «У нас не курят!».
Сева смотрит горящими глазами. Во парень-кремень. Ничто его не берёт. Мефодий сидит и раскачивается на стуле, обхватив себя за плечи, и что-то шепчет себе под нос. Антон пробует «взять себя в руки». Неимоверным усилием он отрывает руки от лица и тут же закрывает лицо обратно. Глаза у него почему-то все красные и слезятся. Дмитрий, нервно затягиваясь сигаретой "Друг", начал крутить головой, пытаясь понять мысли своих коллег и вероятно прикидывая, можно ли выйти "под шумок" в коридор, чтобы там в сени коридорного потолка «употребить горячительного».
Антон пытается повторить попытку, вновь отрывает руки от своего лица и это у него наконец получается.
– Что… – голос его подводит и срывается. Высокий, гнусавый и каркающий одновременно. – Что… – повторяет он, глядя в пол и снова вылетают какие-то каркающие, скрипящие звуки. Наконец он неимоверным усилием сосредотачивается и шепотом спрашивает, глядя всё в тот же пол:
– Что это было?..
Затем, поднимает голову и смотрит на меня красными слезящимися глазами. В них прошения и прощения, радость и всемирная печаль, надежда и мольба…
– Что это было, Александр? – голос его дрожит. А в тишине только слышны всхлипы Юли и шёпот покачивающегося на стуле Мефодия:
– Господи, Господи, Господи…
– Это была импровизация. Я назвал эту композицию – «Столкновение галактик», – негромко и совершенно не краснея, произнёс я, но всё же мысленно извинился перед Гарри Гаррисоном. «Нда, останется Джеймс Боливар ди Гриз – главный герой фантастической саги «Стальная Крыса» теперь без симфонии. Ну так что ж. Как говорится, «се ля ви» – «такова жизнь». Гаррисон – Великий писатель, ещё что-нибудь придумает… ха-ха.
Вокруг не раздавалось ни звука. Тишина и покой радовали и печалили ребят одновременно. Радовало ребят то, что война на отдельно взятом участке СССР прекратилась, и фронт с артиллерией и авиацией по всей видимости ушёл далеко вперёд и в ближайшее время не вернётся, а печалило то, что быть может они больше никогда не узнают, что ещё мог бы «отчебучить» главный артиллерист.
– Ребята, а где тут можно умыться и в порядок себя привести, а то я немного взмок, – решив нарушить всеобщее траурное молчание, обратился я к ошарашенной компании.
– Там, прямо по коридору и налево, – сказал Антон и подошёл к Юле. Аккуратно трогая её за плечо, стал успокаивать плачущую, испугавшеюся девушку: