Недалеко от подъезда увидел голубую Волгу 21. Шикарный вид. Что-то в образе этого автомобиля было притягательное. Цвет машины – голубой. На вид как новая. Сразу видно: за автомобилем следят. На капоте установлена хромированная фигурка бегущего оленя, которая блестит на солнце. Этого оленя, при прохождении техосмотра в ГАИ, гаишники заставляли снимать.
По одной из версий, из-за того, что при наезде на пешехода фигурка вызывала серьёзные травмы. Есть и другая версия. Она говорит о том, что во время дождя, потоки воды, ударялись об фигурку и летели прямиком на лобовое стекло, что затрудняло обзор водителю во время движения.
А вообще, такая красивая фигурка привлекала не только внимания сотрудников ГАИ, но и служила магнитом для воров, которые срывали оленя с автомобиля на сувениры. Идиоты мля…
Сделав вид, что не заметил Савелия, я пошёл к своему подъезду. И чего его принесло такую рань?
– Александр! Александр! – слышу орёт вышедший из машины клавишник и машет мне рукой.
«Это он кому там машет? Царю вселенной и её окрестностей? Чёта паства оборзела совсем, «понимаш». Нездоровый, «понимаш», демократизм на низах!» – промелькнули в голове мысли, и я засмеялся. Ладно, я не гордый, можно и подойти.
– Привет.
– Здравствуй… – говорит тот, а потом заканчивает, – … те.
– Что не спится? – задаю вопрос, улыбаясь как-бы не заметив окончание фразы. – Только восемь утра.
– Мне надо с вами поговорить.
«Ого… всё же на «вы» перешёл?» – удивляюсь я. – Ну говори. Что случилось?
Он мнется, но потом всё же решается.
– Я хочу… Я хочу быть в вашем ансамбле. Я готов делать всё, что вы скажете. Если вы скажете, то я готов, – сумбурно говорит соискатель вакансии.
– А ребята?.. – перебиваю его я.
– Я долго думал, долго думал. Я думал… думал и не спал всю ночь. Потому…, что нужно было подумать. Извини…те я просто нервничаю. Так вот, я подумал и понял. Я понял! Я уверен! Я даже не то, чтобы уверен, а точно понял и именно не просто уверен…, но уверен! – проговорил загадочный монолог Сева. Затем, вероятно попытавшись сообразить, смысл им сказанного, окончательно запутался и замолчал. Молчание длилась, наверное, с минуту. Я уже решил «прервать рекламную паузу» когда Сева всё же собрался с мыслями.
– Я с вами хочу быть, с вами до конца.
– С кем с нами то? – пытался вникнуть в неправильно построенное предложение я.
– Ну… – замялся он, – в смысле с тобой.
– Так… Ну а ребята? Ребята-то как?
– Я не знаю… – продолжил он и принялся горячо рассказывать о наболевшем, при этом, иногда жестикулировать и взмахивать руками. – Я им говорил, что прежде, чем начинать играть, нужно хотя бы поучиться этому. А это – самодеятельность. Это даже не примитивно, это просто… это просто дилетантство какое-то. Они думают, взяв инструмент и выучив семь аккордов, можно научиться играть и сочинять хорошую музыку… Они даже нормально чужие песни сыграть не могут, где уж тут что-либо сочинить свое? Они мечтают о славе «Beatles» или «Песняров»! Только проблема… играть они не умеют и учиться не хотят. И даже слушать не хотят об учёбе, считая, что и так сойдёт. Это же просто кошмар какой-то. Понимаешь?! – задал риторический вопрос страдалец.
Он посмотрел на меня и сказал:
– А ты… ты можешь! Ты можешь и ещё как можешь. Это же небо и земля! Сколько я с ними бился, сколько раз я их упрашивал, чтоб они занялись самообразованием. Я уже давно махнул на всё рукой. Это перестала быть чем-то интересным. Репетиции перестали радовать меня. Я стал приезжать в студию, как на каторгу. Те песни, которые ты слышал и которые мы играли на концертах и свадьбах, мы учили почти 4 месяца! Понимаешь? – делился «инсайдом» Савелий. – Одну песню, состоящую из восьми дворовых аккордов, они учат месяц! Да любой школьник, хоть немного владеющей инструментом, выучит её за пол часа. Два раза в неделю репетиции, а иногда и три раза! Песня, которую придумал Иннокентий, которая, по его словам, «является гениальным произведением», на девяносто девять процентов сворована с «ВИА «Лейся песня» – «Не знаю, что и думать», – продолжал рассказывать клавишник. Если уж он собрался что-то воровать, то хоть немножко изменил бы… Но дело даже не в этом. Уже месяц, он её до конца сделать не может! Просто, не может!.. Но зато какой текст он туда придумал, какие слова в нём есть: БАМ, стройка, партия, красное знамя, прогресс, целина… Поэтому я решил! Я с тобой! А ребята как хотят… Захотят присоединиться … – тут он осёкся, вероятно хотев сказать «к нам». –… Если они захотят присоединиться…, только… давай…те Юлю… тоже к вам… к нам… мы с ней…– начал вновь мямлить Сева.