– Эй, кто там ходит? – раздался окрик.
– Здорово сосед! Свои, – прокричал я и вышел из малиновых кустов со стороны двора. Да действительно сосед, как я и думал. Он всё такой же, огромных размеров, веселый и жизнерадостный. Ничуть не изменившийся с тех пор, как пять лет назад я его видел в последний раз.
«Как сам?..» «Нормально…» «Как ты?..» «Тоже…» «Семья?..» А у тебя…» «Да вот…» «Как работа…» «А ты надолго?..» «К своим…» «Да…»
Мы постояли минут 10, поговорили. Он рассказал, что несколько раз подъезжали и спрашивали не собираются ли хозяева продавать дом. Сосед давал мой телефон.
– Да Серёга, спасибо. Звонили. Но продавать я не собираюсь. Ты же знаешь, я местный. Тут и мои лежат, и я лежать тут буду.
Пообщавшись немного, пригласил его зайти через час, отметить встречу, а сам пошёл открывать дом. Замок открылся легко, и я вошел в «хоромы царские». Эх давненько я тут не был.
***
– Вот значит, сальце, сам делал, намедни порося заколол, – говорил сосед, ставя тару с едой, которую он принёс из дома.
– Ага, – соглашался я помогая выкладывать продукты из его корзины на стол.
– Вот огурчики с собственный грядки, которые только с огорода.
– О!.. С собственной даже, нормально.
– А вот кувшин, – он заглянул в него, – с пельменями…
– Которые только что бегали по лесу… – добавил я. Сосед хмыкнул, почесал затылок и заржал, – Эх, Серёга, ты всё такой же весёлый.
– Ну а чего грустить-то! Всё вроде нормально. Всё идёт своим путём.
– Это да, – согласился я и протянул ему налитую рюмку. – Давай за это и выпьем.
– Давай…
***
Через четыре часа Сергей обнял меня, прощаясь, и с трудом произнёс:
– Я обязательно завтра зайду к Саше, – сказал он мне и ушёл небодрой походкой, клонясь влево.
Спать совсем не хотелось. Я вышел из дома и вздохнул деревенского воздуха. «Смеркалось.» «Вечерело.» «А этот Легкоступов, русский язык не знает – мамкина норка.» Именно так сказал бы Янычар на мои попытки объяснить «в хлам уставшему» соседу, что пора на расход…
А вот если подумать: «Зачем моим меня так долго ждать? Вот дилемма-то… Цицерон…»
«Кто?»
«Бред взбудораженной совести… Ну и хрен с ним… Где у меня дрова?.. На дворе трава, на траве дрова… или там наоборот говорится…»
«Так… Пятнадцать шагов… Ну в смысле шагов пятнадцать в сторону сада… вот и он, камень… ага… Можно даже назвать его философским камнем. В смысле, есть о чём пофилософствовать и задуматься о бытие… если конечно есть чем думать…»
Я еле-еле отодвинул булыжник, который весил, наверное, килограмм сто пятьдесят. Камень из себя представлял огромный валун, такие в наших краях не встречаются. Откуда это валун взялся на моём огороде – величайшая загадка мироздания. Затем сходил за лопатой и стал копать.
– Ага… ещё немного… ещё чуть-чуть… последний бой он трудный самый… – напевал я себе под нос. – А вот и оно…
Я вытащил из ямы небольшое пятилитровое пластмассовое ведёрко.
– Вот ты-то мне и нужно…
Придя домой, выпил для храбрости наркомовские пятьдесят «за сбитый» и открыл ведро. На вид было вроде бы всё в порядке. Вот и масляная тряпочка в масле, не высохла. Развернув свёрток, я достал оттуда пистолет Макарова – (ПМ). Вроде ничего, неплохо сохранился. А ведь сколько лет мы с ним не виделись… Сколько?
Ну с 2001 года, наверное, …
А приобрёл его я в 1988. Именно тогда нас пригласил один цыган-фарцовщик заехать на Рижский рынок и примерить «импортные» вещи. Там к нему «случайно» приехала родня и примерка превратилась в пьянку, где обсуждалось всё… А на следующий день я привёз пятьсот рублей, и добрый дяденька передал мне ствол и пачку патронов к нему. На радостях я поехал в Мытищи и в лесном массиве устроил пробные стрельбы, затем засунул ствол под ремень и так и ходил где-то месяц пока не осознал, что ношу с собой реальный срок, даже если ствол чист…
О, Господи, каким же крутым я себя тогда чувствовал… Конечно же, я не нарывался, но знал, что как только дернется кто ко мне, только посмотрит на меня не так и всё, ему п***ц. Кто бы ты ни был, но только рыпнись, и к тебе придет «масленица». Каким же дураком я был… Даже, наверное, не дураком, а ребёнком… Все мы тогда в грёбанные перестроечные годы были детьми…
После месяца «крутости» наконец мозги встали на место, и башка начала анализировать. Очень смущало то, что историю пистолета я не знал. Быть может, на нём вообще куча трупов и я ношу с собой «вышак». В те года ещё не действовал глупый мораторий на смертную казнь, по которому маньяки и убийцы жрут еду, пьют воду и дышат воздухом, в наше время получив пожизненное заключение. Эту глупость введут позднее – в 1993, а тогда за убийство и тяжкие преступления – расстрел. Это всё я тогда осознавал, но…