Пока шёл к месту встречи, которое как известно, отменить нельзя, размышлял о последних событиях.
Это же, надо было такому случиться, что эти бестолковые и неблагодарные твари решили его кинуть…
Он там, пыжился, напрягался изо всех сил, старался на репетициях, объясняя и контролируя каждого, из тупых охламонов пытаясь сделать музыкантов, а они в одночасье обиделись, и уже сами сделали ему «козью морду», дав от ворот поворот!
«Вот, мерзкие скотины! Ладно, ещё не вечер! Я вам всё припомню! Всех уволю, к чёртовой бабушке! Я буду действовать не напролом, как раньше, а хитростью. Вы ничего не поймёте, и каждый возненавидит другого! Это будет вам, моя месть! За то, что вы, лохи, меня кинули! Ведь у нас только стало получатся. Запись сделали. Да, ещё какую! В 1977 году можно смело сказать, таких шикарных песен нет ни у кого! А у нас есть! Но вы — предатели! Твари! Неблагодарные мрази! Ненавижу, сволочи!
И рыжая пи*** тоже, ещё та су***! Юля, Юля, Юлечка — тьфу на*** — паскуда! Всё хвостом крутит, целовала даже, а как до дела дошло, так це**у из себя начала строить! Грёбанная „динамщица“! Тоже, мля, своё получит. Чего она думает, мне перед ней на коленях что ль надо стоять? Я мужик, а не „хлюпик“, типа друга Севы! Я музыкант! Причём, талантливый музыкант! С нашим, а точнее моим репертуаром, все девки скоро будут моими. А эта недотрога пусть идёт на ***! Без неё обойдусь, только в постель затащу, отдеру, как следует, и брошу нахрен! Тоже мне, „бином Ньютона!“ Думает, на „её светлости“ все звёзды сошлись? Принцессой себя возомнила? Нет, мля! Не все! Далеко не все! Сдохнешь, тварь подзаборная, потому что кинула меня, как и друзья твои грёбанные! Я всё вам припомню! Всем сёстрам раздам по серьгам, дайте только срок, сволочи!»
С такими невесёлыми мыслями, он подошёл к небольшой лесопосадке, где в гуще дерева, за деревянным столом, сидя на лавочках, его ждал двое.
«Пришли, это хорошо! Что же, начнём агитировать за Советскую власть!»
— Привет, парни! Как жизнь? — улыбаясь сказал он, ставя на стол сетку, с бутылками вина и протягивая руку для рукопожатия.
— Привет, Кеша! — сказал Дмитрий.
— Здравствуй, — поздоровался Мефодий.
— А, Антон ещё не подошёл? — поинтересовался зачинщик бунта у своих будущих жертв.
Конец первой книги.