Видок у принцессы, был ещё тот… и родители, что закономерно, уже давно находились в предынфарктном состоянии.
Когда-то, в семидесятых годах, стало модным, носить джунсу. В том числе не только штаны, но и куртки. Затем, если говорить о рок движении в СССР, у джинсовых курток стали обрезать рукава и пришивать всевозможные нашивки: флаги конфедератов Америки, флаги «Весёлого Роджера», ну и конечно логотипы всевозможных рок групп.
Затем кто при деньгах стал покупать себе косухи, кожаные куртки с косой молнией, и уже сверху одевать джинсовую безрукавку. Я не знаю, как было у «амеров» или в Западной Европе, я говорю, как я видел эволюцию «рокерского прикида» здесь, у нас.
Потом грянули «нулевые», за ними «десятые» … Косухи остались носить лишь истинные рокеры и байкеры. Те, которые — «не предали, — как многие из них говорили, — идею, рок или байк свободы».
Я сказал, свободы?.. Ну типа, свободы, конечно, что бы это не значило на самом деле.
Так вот, с 2016 года я начал замечать, что появился новый-старый стиль в моде. Почему то у девушек стало модно носить косухи!
— Ну ни хрена себе, — скажете вы. — Не прошло и двадцати лет как девчата врубились в рок-н-ролл?
Не совсем так. Я не говорю, что раньше не было девах, носящих косухи. Я говорю, что сейчас это повально. Это стало модно и это стало попсово. Да, да. Вы не ослышались. Попса съела рок, причём в очередной раз, и металлом закусила.
Узнав от меня, ну нетрезв был, извините, что косухи — попса, это чудо решила, что группа «Мираж» по имиджу подходит ей больше. Честно говоря, я так и не понял связь между поп-группой «Мираж» и увлечении металлом из сумбурного рассказа, который мне рассказала Люси. Однако, брутально выглядящая деваха, вылезающая из красного Mercedes, привлекала к себе любимой максимум внимания не только мужчин, но и женщин. Она производила неизгладимое впечатление. И действительно, там было на что посмотреть.
«Раз с имиджем закончили, „прикид“ есть, то к этому и музыку подобрать было бы неплохо», — размышляла она. А это значит что? Это значит, что после лёгкого рока, она увлеклась более тяжёлыми вариациями. И уже не было на стенах в её комнате плакатов «Алиса», «Ария» и «Nirvana». Их сменили «Napalm Dead», «Burzum», «Slayer» и «Arch Еnemy» — для неё теперешние фавориты в музыке.
— Какое-то старьё?! — скажете вы.
— Ну да, — согласится она, — и что? Музыка-то, клёвая.
Конечно же, более половины своих исполнений, она делала на зло предкам, и в пику подругам, которые охреневали от её крутости. Ведь она была реально крута, причём настолько, что за последнюю неделю к ней в институте не подошел знакомиться не один парень. Это было феерично.
«Да я просто супер!», — сказала она сама себе, в тот момент прослушивая очередной альбом «Arch Еnemy». Затем, просмотрев ещё и их клип, который набрал 46 миллионов просмотров и 400 тысяч лайков, она поняла, это — именно то, что ей нужно.
— А может, и я так смогу? — немного подумала она. Думала она скорее всего действительно недолго, наверняка не более двух-трёх секунд, а по истечении этого времени приняла решение, ковать металл в металлической банде. И действительно, что там долго думать-то, эка невидаль создать металл-группу и прославиться на весь мир в 2019 году. Захотела и приступила.
Порычав и побесившись в квартире, она уселась за ноутбук… Уже на следующий день, за всю ночь облазив половину интернета, она уже звонила ко мне на студию. Люси хотела узнать, когда её особу смогут принять? Её величество, хотело бы приехать для переговоров лично с директором студии. О том, что возможно никаких музыкальных данных у неё нет и не появится, о возможном отсутствии голоса, слуха, чувства ритма, да и вообще музыкального образования, она не задумывалась и задумываться не собиралась. Узнав её побольше, я с уверенностью могу сказать:
— Скорее всего, она просто забыла, об этом подумать.
Студия-база располагалась на окраинах Москвы, неподалеку от метро «Владыкино», в одном из подвалов завода «Метеорит». Весь завод в результате толерантной и демократической перестройки и последовавшей после неё приватизации фактически перестал что-либо производить.
Его цеха, как и многих его собратьев-заводов, сдавались в аренду всевозможным фирмам-барыгам. Ой, извините, фирмам-трейдерам. Таким образом, я в начале двухтысячных заключил договор об аренде помещения в двести квадратных метров на двадцать пять лет. Обошлось мне это совсем недорого. Потому что подвал заводу особо был не нужен, ведь туда не может проехать фура с товаром. Заключённой сделкой остались довольны обе стороны, и я приступил к составлению генплана реконструкции будущей музыкальной студии.