Глава 15
— Ну и что ты об этом скажешь? — спросила Эмма Георгиевна через минуту мужа, после того как закрыла дверь за странным визитёром. Супруг сидел за столом в задумчивости и был явно «не в своей тарелке».
— Не знаю, что и думать Эмма, — «фамильярно» ответил ей Иван Павлович. — Если б не его возраст, я подумал бы, что разговариваю по меньшей мере с каким-нибудь учёным — профессором. Ну или на худой конец каким-нибудь доцентом. Если б я закрыл глаза и общался с ним, не видя его, то был бы уверен, что звание и знаний у него, уж никак не меньше чем у меня. Кстати, ты заметила, как он держался?
— Обычно, как подросток.
— Нет, никак подросток! Никак подросток! Он держался с нами, как с равными. Всё бы ничего, но ему всего 15. Представь, всего 15! Если бы не его возраст, можно было бы предположить, что он, быть может, иностранный шпион!
— Э-э-э… — офигев от неожиданности удивлённо «проэкала» жена.
— Да-да, не удивляйся! Именно шпион! Шпион, внедрившийся к нам для получения информации о СССР! Причем прекрасно подготовленный шпион! Вот только… Что может заинтересовать иностранную разведку у тебя в библиотеке? Гм… Ни-че-го! Ответ очевиден, ничего! Возможен вариант, что через тебя, подбираются ко мне, но и моя работа не секретна. Опубликованы тысячи статей. Тема, которой мы сейчас занимаемся известна уже с 1970 года. В 1971 году японцы опубликовали некоторые результаты. 1973 году уже мы, теоретически обосновали гипотезу о новом классе ингибиторов деструкции полимеров и тоже опубликовали. Ничего секретного, всё в открытом доступе. Тогда, зачем? — Он смотрел на жену и ждал от неё ответа.
— Иван, ведь мы сами его пригласили. Он не напрашивался, — с ответной «фамильярностью» напомнила она.
— Ну и что?.. Психология или гипноз, — отстаивал идею с вражеским агентом, муж.
— Ну ты ещё и про гадание на кофейной гуще вспомни, — усмехнулась жена. — Ты же знаешь, это антинаучно. Эх ты, учёный, — проговорила она и присев к нему на колени погладила его по голове.
— Н-да… Что-то я, наверное, всё же перебарщиваю с иностранной агентурой у нас в квартире. А как было бы здорово поймать шпиона, — мечтательно произнёс «проф». — Кстати, что там ещё было в листке? Ну-ка…
Он держал одной рукой её за талию, а другой взял листок со списком литературы, которую хотел бы прочитать таинственный незнакомец.
— Ох ёлки-палки… Про корабли то, я забыл спросить! Зачем корабли то ему понадобились? Что он собрался исследовать то, в свои годы? Насмотрелся приключенческих фильмов, начитался книг про пиратов и решил стать «Пятнадцатилетним капитаном»? Скорее всего, — усмехнулся химик, который и сам любил этот жанр в литературе.
— Не знаю, я как-то тоже забыла спросить, — задумчиво произнесла жена.
— Ну и ладно, — сказал муж и вздохнул. — Принесу я ему пару книг тридцатых годов. Там уж точно нет ничего секретного. А как прочитает, пообщаюсь с ним. Посмотрю, понял ли он вообще там что-нибудь, — сказал он и положил листок на стол.
— Когда будешь отдавать книги, не забудь спросить про корабли, — напомнила она и поцеловала супруга.
— Ну книги, наверное, я всё же принесу домой. Позвонишь, скажешь, чтобы зашёл к тебе в библиотеку. Мне не досуг с ним встречаться. Работы много. Так, что и про корабли спроси ты, — сказал Иван Павлович и нежно поцеловал любимую жену.
У профессора стало прекрасное настроение и он уже решил пригласить супругу на прогулку, когда услышал вопрос:
— А мы на юг в этом году поедем?..
— А-а-а!!!..
Вчера, когда мама увидела меня такого красивого, всего разодранного и забинтованного, то отмазывался я, наверное, с полчаса. Вопросов было выше крыши. К вечеру разболелся раненый локоть. Но вот с утра почти ничего не болело. Все раны нормально подсохли и не кровоточили. Нога, как не странно, тоже не болела. Поэтому, когда, ехал домой на метро, то решил выйти на одну остановку раньше и прогуляться пешком.
Народу на улицах достаточно много. По дороге решил зайти на почту. Облом. Сегодня же воскресенье — почта не работает. Выходной. Вот блин, забыл. Зря раньше вышел получается.
«Ну хоть прогуляюсь», — успокоил себя путешественник и тут же обнаружил ещё один «облом». Хозяйственный магазин, ввиду всё того же воскресенья, наверняка тоже не работает. Тоже выходной. Короче — двойной облом — не купил ни билетов спортлото, ни белых обоев.
Обои мне были нужны потому, что я решил сделать у себя в комнате небольшой ремонт. На это дело мама вчера мне выделила десять рублей. Но вот то, что магазины по воскресеньям в основном не работают — забыл. Как говорится кому-то хрен, а нам всегда два. Вздохнул и пошёл в сторону дома.
До пяти вечера было ещё много времени, и придя домой, улёгся на диван и решил полазить в интернете.
ДК завода ЗИЛ. Вечер.
На стене в коридоре я увидел ватман, на котором было написано гуашью — ВИА «Музыкальная Юность». По углам были нарисованы музыкальные инструменты, барабаны и гитары. «Креативненько», — подумал я, а в слух произнёс:
— Не толерантненько.
— Что, прости? — переспросил меня Антон. Именно он ходил встречать меня на проходную.
— Не толерантно, говорю. Почему у вас ансамбль называется именно «Музыкальная Юность»? А старость разве музыкальный быть не может? Или старики не любят музыку и не поют? — уточнял я, когда мы зашли внутрь репетиционной студии, где находился только Мефодий. Антон смутился, внимая лекции.
— Ну подумайте сами. Что им остается, если не петь? Что? Пить?! — закончил я свою отповедь и улыбнулся. Через секунду все засмеялись, приговаривая: «Да точно, «ха-ха-ха-ха-ха»! Молодец!».
Я осмотрел студию. Стены оббиты поролоном и завешены тканями для звукоизоляции. На небольшом деревянном подиуме стоит барабанная установка, вторая установка лежит в разобранном состоянии в углу. По краям комнаты стоят колонки. На них лежат усилители. В небольшой каморке стоит микшерный пульт. В общем для этого времени это не студия, а мечта.
— Мефодий, а зачем ты покупал тарелку «Amati», если здесь есть тарелки?
— Ну ты сравнил, наши звучат плохо и мнутся, — ответил ударник.
— А эти нет, — с ехидством в голосе сказал Антон. — Они не гнутся, они колются.
— Да колются, но звучат намного лучше, — приняв вызов защитил «амати» Мефодий.
— Так вот в углу стоят же такие же тарелки, — показал я пальцем.
— Да, эти две колотые. Я трещины надфилем растачивал, не помогает. Трещина дальше ползёт. Денег отдал за них немерено. А, что говорить… — махнул он рукой. — Вот смотри, — протянул мне барабанщик треснутую тарелку. — Видишь, с края трещина идёт в центр. После каждой репетиции она всё больше и больше. Я их на концерт берегу.
— А если ее полукругом вырезать, чуть ниже трещины. Вот так, — я показал, — а уже затем, обрабатывать напильником. По идее рваться дальше не должно. Попробуй вырезать, всё равно особо ничего не потеряешь. Всё равно, ещё пару концертов и ей «монтана» наступит.
— «Монтана»?
— Ну да. Видел герб штата «Montana» на джинсах? Распятый орёл, ну или поднявший крылья орёл — это уж кому как нравится. Многие считают, что на самом деле, это вообще — распятая курица, — нетолерантно закончил я. Мефодий задумался.
— Да, действительно. Нужно будет попробовать вырезать. Может и не наступит тогда твоя, эта «монтана».
Я присел на стул и к более детальному осмотру репетиционного помещения. Две колонки, три комбика, огромный шкаф на котором лежат несколько барабанов (альты). Рядом со шкафом стоит барабанная бочка.
— А для чего вторая ударная установка? Экспериментируйте? — решил уточнить я.
— Нет, это старая… — пояснил Антон. — Мы ж тебе вчера рассказывали. Когда мы хорошо выступили на свадьбе главного бухгалтера то директор завода спросил, «что же нам не хватает для ещё более успешного исполнения песен». Мы и составили список. Наверное, директору очень понравилась выступление, потому как после концерта нас решили отметить не только премиями по 25 рублей, но и инструментами! Очень ему, как и другому руководству песня одна понравилось. Мы её три раза подряд на бис и исполняли.