Игнашова перебил Рюмахин. Он даже вскочил на парту.
— Хотите знать, в чем дело? Никакие мы не выпускники. Школярами были, школярами останемся. Несчастные лоботрясы, переростки, родительские иждивенцы! Вузы вам подай! Ишь чего захотели. А вот возьмут и еще год прибавят! Какой же это будет уже класс?
Молчание и растерянность. И вдруг по классу прокатился хохот.
— Ну и Рюмахин!
— Вот башка!
— И надо же такое придумать.
Неожиданно в дверях появилась Яблочкина. За ней вошли Егор Васильевич и Анна Михайловна. Если судить по красным глазам Анны Михайловны, то случилась какая-то беда. Их встретила тишина, и в тишине послышался неуверенный голос Анны Михайловны:
— Егор Васильевич, может быть, лучше сначала поговорить с родителями?
— Мы сами родители! — в одну глотку заревел класс.
— Не надо преувеличивать, — спокойно восстановил порядок Егор Васильевич. — Но вы достаточно взрослые, чтобы самим решать, как жить дальше, после школы.
— Правильно! Сами! Говорите, Егор Васильевич.
Послушаем, послушаем. Ну, что там скажет им Егор Васильевич? Как жить дальше? Игорь добродушно улыбнулся директору. Опоздали, Егор Васильевич, опоздали. Я уже все обдумал, а вы только собираетесь меня наставлять. Да и то как-то нерешительно. Что с вами, Егор Васильевич? Похоже, что вам надо поднять какую-то огромную тяжесть и вы боитесь ее, не рассчитываете на свои силы. Ну, правильно! Надо только начать! Вы просите разрешения говорить с нами, как со взрослыми? А как же иначе? Мы и есть взрослые. Правильно. И мы уже понимаем, что у каждого есть не только свои стремления и желания, но и свои обязанности. Это тоже правильно! Ну, а дальше что? Что из этого следует? Ага, вот где начинается. Не всегда личные желания и обязанности совпадают. Ох, что-то долго, Егор Васильевич, вы ходите вокруг да около.
И вдруг Игорь услышал свое имя и почувствовал, как встрепенулся и насторожился весь класс. Шеломов! Игорь Шеломов! Патриотический поступок Игоря Шеломова! Егор Васильевич так и сказал. И добавил: высокого сознания своего долга, преданности и личного примера для всего класса. Ого! А в чем этот пример? По классу прошел шум. Он заглушил голос Егора Васильевича. Было только видно, как беззвучно двигается рот директора. И еще стало шумнее. Да тише вы! И вдруг, словно заговорило радио, все перекрыл директорский бас. Шеломов после школы остается в колхозе. Там, где нужны рабочие руки. И райком комсомола надеется, что такую же сознательность проявят все выпускники. Это дело чести класса! Всей школы! Если хотите — района!
Игорь видел: ребята недоуменно переглядываются. Деревня, долг, честь? Ах, вот в чем дело! И надо же было такое придумать! Вроде нового класса. А может быть, это и есть новый класс? Дополнительный класс жизни, как любят сейчас говорить. Игорь взглянул на Игнашова. Тот сидел растерянный, беспомощный. Вот тебе, Юрка, и физик-комик. Но тут же подумал о другом. Но почему его, Игоря Шеломова, сделали героем? Патриотический поступок, сознание долга, дело чести. Откуда они это взяли? Никакой он не герой. Игорь готов был подняться. Но что-то удержало его на месте. Сказать правду, значит сказать об отце, семейных неурядицах, стать смешным… Нет, ни за что. И вдруг услышал:
— Шеломов, твое слово.
Игорь вышел к столу, встал рядом с Егором Васильевичем.
— Да, я остаюсь в Больших Пустошах. Буду работать на земле. — И проговорил громко, словно бросил всем вызов: — Куда поставят, там и буду работать!
— Кормовозом… — иронически перебил Игнашов.
— Кормовозом, — ожесточенно подтвердил Игорь. — И землю пахать, и комбайн водить.
И молча сел на место.
— Ну, а что ты скажешь, Игнашов? — спросил Егор Васильевич.
— Если Шеломов, то, конечно, и я… — А в глазах страх: неужели придется остаться в Пустошах?
Игорь торжествовал. Получай, филолог. Слышишь, что говорит Володька Рюмахин? Он согласен. И Нина Богданова тоже. А твой дружок Данька Тесов известно о чем думает. О легкой жизни. Не выйдет! Давай, Данька, выходи! Но Тесова опередил Илька Поляков. Как, он уже не хочет быть врачом? А кем же тогда?
— Я согласен работать в колхозе, чтобы стать потом инженером сельхозтехники. Скажите, ребята, разве я плохо придумал? Ведь деревне больше всего не хватает рабочей силы…
Класс смеялся. Даже Анна Михайловна.
— Ох, ты и фантазер, Поляков!
А больше всех доволен сам Илька. Он подходит к Игорю и от полноты чувств жмет его руку.
— Ведь если бы не ты, я бы никогда не догадался о своем настоящем призвании.
А вот и Димка Толмачов поднялся с задней парты. Развел руками.