Красавчик передал Гнединой какую-то книжку и, сказав ей несколько фраз, протянул руку для прощания.
Я выругался от досады, когда минутой позже Елена Константиновна опять забралась в «Брабус» и, бросив книгу на переднее сиденье, медленно покатила прочь.
Уже потом, просматривая отснятый материал, мне удалось разглядеть название той книжки. Кажется, это была «Дыхательная гимнастика пловца».
В пятницу, то есть примерно через полторы недели после начала слежки за Гнединой, к банкирской супруге приехала погостить родственница или просто хорошая знакомая, с которой Елена Константиновна потом не расставалась до понедельника.
В отличие от прежних дней, Гнедина резко изменила привычный график и теперь практически не заглядывала в магазины и модные салоны, разъезжая со своей гостьей по культурно-историческим местам.
Третьяковка, Кремль, Ваганьковское кладбище – в первые два дня. Затем последовали Новодевичий монастырь, Музей изобразительных искусств и храм Христа-Спасителя. Лужники и Крылатское, Останкино и Битцевский парк, Сокольники и Воробьёвы горы – весь этот вагон достопримечательностей я был вынужден проглотить вместе с неразлучной парочкой, таскаясь за ней, словно спаниель на поводке.
Вечером женщины шли в театр или прохлаждались где-нибудь в Центре. Они без устали гуляли по старым улочкам, болтали в кофейнях за чашечкой эспрессо, а то и просто любовались закатом где-нибудь неподалеку от Университета.
Наблюдая за Гнединой во время этих долгих вылазок из «Камелота», я видел, что в присутствии подруги (а мне показалось, что это всё-таки были подруги-сверстницы), Елена Константиновна явно ожила и реагирует на происходящее вокруг гораздо эмоциональнее и веселее, чем прежде. Так, словно в красивый денёк внезапно открыла давно зажмуренные глаза.
Что касается спутницы Гнединой, то она была интересна не только внешностью, но и тем, как вела себя рядом со своей эффектной и утончённой провожатой: ни намёка на жеманство, ни следа заискивания на симпатичном лице с тёмными внимательными глазами. Красивая фигура, вкус в одежде, – всё это я успел хорошенько разглядеть во время тайного присмотра за женщинами.
Не знаю, о чем они говорили или спорили в те дни. Наблюдая за парочкой, я, чаще всего, размышлял не о ней, а том, в какую западню может, порой, завести мужчину любовь. Да только ли мужчину?
Пытаясь найти ответ, я спрашивал себя вновь и вновь: «Было ли моё чувство к Юльке любовью или всё происшедшее объяснялось коварными женскими чарами и неистребимым основным инстинктом?». Тогда, честно говоря, мне так и не удалось сделать окончательный вывод.
Три дня экскурсионно-познавательных прогулок и поездок мелькнули быстрее быстрого и, после проводов гостьи, Гнедина продолжила свою обычную жизнь с блужданиями по магазинам, чтением на скамейке и обязательным посещением бассейна.
Я добросовестно понаблюдал за ней ещё денёк, а потом позвонил банкиру и договорился о встрече.
– Надо же… – только и смог вымолвить Гнедин, когда я, наконец, завершил подробный рассказ о проделанной работе.
Свои выводы по поводу почти двухнедельных наблюдений за Еленой Константиновной я также изложил в итоговом отчете, который вместе с фотографиями и другими бумагами сейчас лежал на столе перед моим почтенным клиентом.
Похоже, услышанное абсолютно не обрадовало Александра Ивановича и даже, напротив, заметно его смутило.
Гнедин минут пять молча разглядывал фотоснимки, а затем долго и внимательно читал отчет.
Когда гнединские чудо-часы пробили в углу половину четвертого, Александр Иванович вспомнил о моем присутствии, и тут же бросил бумаги на стол.
– Думаете, этот Ихтиандр из «Нептуньего царства» станет за ней ухлестывать? – угрюмо спросил он, пристально глядя в мою сторону.
Его взгляд мне не понравился.
– Понятия не имею, что на уме у этого тренера, но можете быть уверены: за последние полмесяца Елена Константиновна ни разу не провоцировала на ухаживания ни этого красавчика, ни кого-то другого. Не говоря уже о чем-то более серьезном, – я специально говорил с расстановкой, чтобы ревнивец получше усвоил суть сказанного.
Банкир смотрел на вещи достаточно трезво.
– Допускаете, что её воздыхатель мог на пару недель уехать в командировку? – осведомился он, повернувшись лицом к окну.
Я равнодушно посмотрел на его точёный профиль:
– Допускать можно, что угодно, но в поведении вашей супруги не было ничего, что подтвердило бы существование любовника.