— Давай сюда Ивана, — Юрий уже стоял на берегу с полотенцем. Абсолютно с непроницаемым выражением лица разглядывал ее с ног до головы. Лучик крутился у него под ногами и восторженно улыбался маме.
— Мам-мам, я поймал одну маленькую рыбку, но мы ее отпустили. А больше сегодня не клюет. Не только у нас, но и у других тоже. Надо в другое место ехать.
Маша смутилась до такой степени, что не знала, куда глаза деть. Просто потому, что не ожидала их внезапного появления. Они же совсем недавно ушли! Макаров ее застал врасплох. Не готова она выйти при нем на берег. Пусть думает про нее, что хочет! Ее накрыла паника. Она была готова утонуть в этой дурацкой реке, лишь бы он не увидел ее в купальнике.
Маша отдала Ваню в протянутые руки и тут же опять плюхнулась в воду по шею. Лучик схватил брата за руку и увел греться на солнышко. Лордик побежал за ними.
— Ты выходишь? — с непонятной интонацией спросил Юрий, оглядываясь на нее.
— Нет, — Маша была немногословна.
— Давай вылезай, Лука есть хочет. И проедем чуть выше по течению.
— Тогда принесите мне полотенце и отвернитесь.
Юрий аж застыл. Повернулся и посмотрел на нее с изумленным интересом.
— Ты что, голая купаешься?
— Перестаньте издеваться, — сердито запыхтела она. — Вы прекрасно видели, что я не голая.
— А если я тебя уже видел, чего же ты спектакль разыгрываешь и не выходишь?
— А почему я должна перед вами отчитываться?
— Марьванна, ты серьезно? Или это такой оригинальный способ привлечь мое внимание? Я заинтригован, честно.
— Я серьезно. Принесите мне, пожалуйста, полотенце. Я вас очень прошу.
Он принес не только полотенце, но и платье, повесил их на ветку дерева.
— Испортила мне такое зрелище, Афродита! — с досадой сказал он и, не оглядываясь, пошел к детям. — Вот что ты за человек!
Ее перестало потряхивать только после того, как она полностью оделась.
Глава 11. Ловись, рыбка, большая и маленькая
Самое смешное, что он отлично ее понимал. После ранения Юрий провалялся в больницах в общей сложности больше двух месяцев. Итогом оперативного вмешательства стал некрасивый продольный шрам с вмятинами, протянувшийся спереди от ключицы до брюшной полости. И три заросшие дырки от выходных пулевых отверстий в спине. Так как майора доставили в бессознательном состоянии с большой кровопотерей, речь шла не о красоте, а о спасении жизни.
— Сделаете пластику, ну, или татуировку, — пожал плечами лечащий врач при выписке. — И ничего не будет заметно.
Юрий родился в счастливой рубашке. Ему повезло, что он вообще выжил. И даже остался относительно трудоспособным человеком. Но ходить с голым торсом он перестал. Ему просто не хотелось, чтобы люди разглядывали его травмированное тело и шептались о происхождении шрама. Он и купался теперь только в футболке. И сексом занимался бы в футболке, если бы у него было желание заниматься сексом. Но желания, к досаде Сони, его давней деревенской подружки, не было.
Что не нравилось Маше в ее собственном теле, он понять не мог. Красивая фигура, очень женственная, с округлостями. Третий размер. Широкие бедра. Конечно, он рассмотрел не все, но многое, пока она, не замечая его присутствия, барахталась в воде, пытаясь вытащить на берег хохочущего Ванюшку. Юрий и подумать даже не мог, что она будет так отчаянно стесняться. Даже и подкалывать ее по этому поводу резко перехотелось. В конце концов, каждый из нас имеет право прятать от глаз окружающих свои шрамы. А видимые они или невидимые — значения не имеет. Личные границы — штука деликатная.
Когда Маша подошла к ним, уже полностью одетая, Юрий только смерил ее балахон номер один недовольным взглядом.
— Почему ты уродуешь себя этими ужасными тряпками? — спросил он ее между прочим, пока она доставала еду.
Она удивилась и оглядела себя.
— Почему уродую? Мне нравится. Легкие, свободные, удобные, из натуральной ткани, тело дышит. Не сковывают движения.
— Ты в них бесформенная.
— Я сама по себе бесформенная, — огрызнулась она.
— Неправда. Формы у тебя что надо.
— Формы у меня что не надо. Я толстая.
— Ты не толстая. Ты фигуристая и очень красивая. Лука, подтверди.
— Подтверждаю, — засмеялся Лучик. — Красивая.
— Вот видишь. Устами младенца глаголет истина, — невозмутимо заявил Юрий.
— Спасибо, конечно, но вы оба мне льстите. И вы оба не младенцы.
— Точно, мы взрослые мужчины, и ты нас должна слушать, — с важным видом поддержал беседу Лучик. — Нам виднее.
— Так, я не поняла, мы сюда отдыхать приехали или меня обсуждать? — Маша уперла руки в бока, пряча улыбку. — Не получилось с рыбой, решили мне косточки перемыть? Прекратите!
— Мне кажется, в тебя должны влюбляться старшеклассники, — упорно продолжал гнуть свою линию Юрий.
— Я им «двойками» отбиваю всякое желание в меня влюбляться, — махнула рукой Маша.
— Ты такая жестокая, Марьванна?
— Да я просто гарпия и фурия, товарищ майор. И еще Медуза Горгона. В смысле, умею взглядом убивать. Могу продемонстрировать.
— А стихи они тебе разве не читают? Чтобы умягчить твое жестокое сердце?
— Со стихами у современных подростков сложные отношения, — заметно расстроилась Маша. — Стихи сейчас не в моде, особенно классика. Дети слушают и заучивают рэп, а там жаргонизмы, неологизмы и прочий сленг. Короче, стихов мне никто не читает, печаль и огорчение.
— А когда тебя в последний раз приглашали на свидание?
— Так, товарищ майор, вы мне задаете чересчур много личных вопросов. Мне это не нравится.
— Ну, так тоже спроси у меня что-нибудь личное. А то я комплексую, что я тебе не интересен.
— Это правда, что вы украли деньги у мафии? — на полном серьезе спросила Маша. — Вдруг они заявятся выбивать из вас долг, а тут я с детьми. Мы должны быть готовы. Будем держать оборону.
Юрий начал смеяться и никак не мог остановиться.
— Маша с Уралмаша, ты неподражаема.
Она заулыбалась.
— С Бескудниково.
— Да я помню, помню. С такой защитницей мне никакая мафия не страшна. Твои балахоны деморализуют бандитов.
— Потерпите уж как-нибудь мои балахоны до конца лета.
— Потерплю. Ну что, предлагаю передислоцироваться на озеро, может, там получится что-нибудь поймать. Лучик, ты как, настроен на продолжение рыбалки?
— Конечно!
До озера они доехали быстро. Выгрузка вещей повторилась. В этот раз Маша не стала раздевать Ваньку, они пошли гулять по лугу. Юрий и Лука засели с удочками на заросшем цветами берегу. Дела у них пошли повеселее. Клевали и окуньки, и подлещики, и плотвички.
— Вам нравится моя мама? — с любопытством спросил Лука.
— Нравится, конечно, — улыбнулся Юрий. — Только я ей не особо.
— Почему вы так думаете?
— Интуиция. Мне так кажется.
— А мне кажется, что нравитесь. Просто мама — она такая. Строгая. И никогда не показывает свои слабости.
— А с папой своим ты общаешься? — рискнул спросить Юрий.
Лучик погрустнел.
— Нет, он уехал из страны еще до моего рождения. Я его никогда не видел. Мама подала официальный запрос в посольство Конго, чтобы помогли его разыскать. Но он уехал из страны, живет где-то в Европе. Он врач. Его тяжело найти. Может быть, через соцсети когда-нибудь с ним пересечемся. Я пытаюсь изучать французский язык, чтобы мы с ним смогли пообщаться. Но у меня пока не очень хорошо получается.
— Ты молодец. Ты вообще отличный парень, Лука Малинкин, — потрепал его по голове Юрий.