Днем они уезжали из отеля на машине Алекса, чтобы побыть эти дни только вдвоем, подальше от суеты отеля и чужих глаз. Они катались по окрестностям, забирались по серпантинной дороге высоко в горные холмы, где устраивали пикники, сидя на скалистых площадках.
Каждый день как маленькая жизнь. Николь прогоняла от себя мысли, что скоро им придется расстаться и неизвестно на какой срок, потому что Александр сам не мог предугадать этого. Но каждый раз, когда он рассказывал о своей поездке в Перу на испытательный срок, Николь видела, каким азартным огнем горели его глаза, как он вдохновлялся и воодушевлялся. И она понимала, что не может отнять у него этот адреналин, эту страсть к исследованиям. Она могла бы, она знала это абсолютно точно, что попроси она его остаться, он бы это сделал. Но она не могла себе позволить предать его. Она решила, что отпустит его и сделает это так, чтобы он уехал с легким сердцем.
Эмили за эти дни она видела дважды, один раз за завтраком и второй раз за ужином. Она не подходила к ним, лишь махнула приветливо рукой, сидя за столом в компании Джеймса и его друзей. Николь понимала ее, скорее всего подруга не хотела мешать их уединению и полному растворению друг в друге. А с другой стороны, Николь была уверена, что Эмили просто чувствует неловкость. Мистер Смарт оставался для нее преподавателем.
Александр уезжал рано утром в понедельник, потому что самолет вылетал вечером, а ему необходимо было подготовиться к долгой поездке — собрать вещи, подготовить рабочие файлы, попрощаться с коллегами в университете.
Они стояли около машины. Александр облокотился на корпус машины, притянув к себе Николь, сцепив за ее спиной руки в замок. Он уткнулся лицом ей в макушку, а она положила голову ему на плечо и водила осторожно пальчиком по его скуле, вниз по шее до ключиц и обратно и жадно ловила, как нервно втягивает воздух мужчина от каждого ее прикосновения, как сильнее стискивает ее в объятиях.
— Ну как я оставлю тебя? — прошептал он отрывисто ей в волосы. — Как? У меня такое ощущение, что мои внутренности выжгли, и я медленно тлею. Ник, я — пепел, без тебя.
— Не говори так, — она подняла голову и посмотрела ему в глаза. У нее мгновенно защемило, сдавило сердце в тиски от его взгляда, полного обреченности и глухой тоски. Она привыкла видеть его таким сильным, сдержанным, а сейчас он буквально рассыпался на части у нее на глазах, удрученный сжираемыми эмоциями. И как бы ей самой не хотелось дать волю чувствам, она понимала, что должна быть сильной, для него в первую очередь. — Этот проект важен для тебя. Ты его закончишь, вернешься и мы, — она перевела дыхание, — встретимся, и ты мне будешь опять рассказывать про древние цивилизации Инков и невероятные тайны и загадки Мачу-Пикчу, которые ты будешь разгадывать. Сколько бы времени тебе не потребовалось на поиск этих разгадок, я хочу их узнать! И узнать от тебя, Александр! — Николь обхватила его лицо руками.
— Повтори еще раз мое имя! — выдохнул он ей в полуоткрытые губы.
— Александр! — прошептала она и повторила, — Александр! Александр! Александр!
— Маленькая моя, — он прижался губами к ее губам. — Такая сильная, такая мудрая! — он провел языком сначала по верхней губе, потом по нижней. — Я уже скучаю по тебе, по твоему запаху, по твоему вкусу. Ты мой самый чистый кислород, которым невозможно никогда надышаться. Ничего не говори, — он прижал к ее губам палец. — Все потом!
— Поезжай! И привези мне самую невероятную раскрытую тайну! — она оттолкнулась от его плеч и руки Алекса соскользнули с ее тела, лишая ее такого привычного тепла.
— Привезу, — улыбнулся он ей. — И помни, о чем я тебя просил! — он погрозил ей пальцем.
— Помню. Всегда помню. — она прижала руку к сердцу. Алекс кивнул, его взгляд стал серьезным и сосредоточенным, показывая его внутреннюю решимость и твердость. Она наблюдала, как он садится в машину, заводит ее и срывается с места, мгновенно набирая скорость.
И только когда его машина скрылась из виду, она дала волю своим эмоциям, которые с таким усилием сдерживала внутри, чтобы не сорваться при Алексе. Слезы хлынули горячим потоком из ее глаз, она даже не пыталась их вытереть, стояла, обхватив себя руками, сотрясалась от рыданий и все смотрела и смотрела в одну точку.
Она не знала, как долго стояла на паркинге отеля. В чувства ее привел голос миссис Брауни, которая что-то выговаривала садовнику, который неправильно подстриг кусты при входе и пытался вяло защищаться. Николь развернулась, глубоко вздохнула и, расправив плечи, прошла через центральный вход в сад, спустилась по каменистой дорожке к бунгалу, в котором они жили с Эмили. Она открыла дверь и зашла внутрь.
Глава 66
— Упс! — на нее налетел полуголый Джеймс, выходящий из ванной, на его бедрах было полотенце. — Николь! — растерялся он, смущенно улыбнувшись.
Я услышала их голоса и тоже вышла в гостиную. Мы смотрели с Николь друг на друга и молчали. Я не знала, что у нее спросить, что ей сказать. Внутри было смятение, я пыталась зацепиться хоть за одну какую-нибудь эмоцию в ее глазах, чтобы понять, но там была только отрешенность и пустота, за которой она скрывалась настоящая.
— Ладно, девочки, понимаю, что я — лишний, — проговорил Джеймс поспешно ретируясь в мою спальню. А еще через пять минут он показался оттуда одетый в шорты и майку, чмокнул меня в щеку, и ушел, оставляя нас одних.
Мы провели с Николь весь день вместе, я не отходила от подруги ни на шаг. Мы заказывали еду из ресторана в бунгало, потому что выходить Ники не хотелось. Мы лежали на диване, смотрели по телевизору одну передачу за другой, щелкали каналы и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Точнее, большую часть времени я слушала как она по кругу пересказывала мне уже не в первый раз все то, что они делали с мистером Смартом прошедшие три дня, что он ей говорил. Я понимала, что чем больше она говорит о нем, тем меньше становится ее боль от расставания. Ей нужно было привыкнуть к мысли, что он уехал, чтобы спокойнее принять эту реальность. Поэтому она говорила, а я слушала.
От мистера Смарта приходили сообщения, полные нежности, и Николь их зачитывала вслух. И пусть даже в них не было ни одного слова про любовь, но каждое слово было пропитано именно ею.
Я все еще не могла осознать, что это именно мистер Смарт, наш преподаватель, украл сердце моей подруги и отдал ей взамен свое. Я читала о том, как студентки влюблялись в своих учителей только в журналах, да в интернете на слезливых женских форумах, и эти откровения ничего, кроме недоумения и жалости, у меня не вызывали. Я воспринимала их чувства как нечто нереальное, надуманное, как тяга к запретному плоду, на котором хочется испытать свое обаяние, проявление своей еще такой неоперившейся женственности, первой влюбленности в настоящего мужчину. Преподаватель — самый подходящий объект для таких воздыханий, особенно если он молод, хорош собой и умеет улыбаться.
Да, я так думала, до того момента как стали завязываться отношения между Николь и мистером Смартом. Уж кого-кого, а Николь нельзя было отнести к тем легкомысленным студенткам, способных охмурять преподавателя только из личного азарта. Я до последнего сомневалась, что их взаимное влечение может привести к чему-то более серьезному, но мне был поставлен шах и мат самим мистером Смартом, когда он появился в нашем отеле, полный решимости и серьезности намерений. Моя теория потерпела крах, и я была этому очень рада!
— Ник, а что теперь будет с Дереком? — я повернулась на живот и потянулась к ведерку со льдом, где охлаждалась уже вторая по счету бутылка шипучего игристого белого вина. Под действием алкоголя все печали становились не такими острыми.
— Веришь, у меня не было ни времени, ни желания о нем думать.
— Верю, — улыбнулась я. — И все же, ты не можешь оставить ситуацию с ним нерешенной.
— Не могу, — она вздохнула и подставила мне свой бокал, — но и как правильно ее решить, с наименьшими потерями, тоже пока не знаю.