— На неделю точно, а дальше как получится, — ответила я. — Очень рада видеть вас в полном здравии, Линда.
— А ты почему одна? — спросила она в лоб, с годами тактичности у нее точно не прибавилось.
— Это долгая история, — махнула я рукой, — а мы устали и очень хотим поужинать.
— Даже если Джеймс свалял дурака, то он обязательно все исправит, — сказала утвердительно она, — ему просто надо время.
— Линда, мы бы хотели получить ключи, — встряла в наш разговор Николь, — а потом пытайте нас хоть всю ночь.
— Да мне и так все уже ясно, — она развернулась и прошла за ресепшн. — Миссис Смарт и миссис Холт, — она хмыкнула, — видишь, деточка, раз ты до сих пор носишь его фамилию, то твоя история еще не закончилась. — она протянула нам электронные карты-ключи, а я лишь покачала головой на ее последнее замечание.
После ужина мы засели в номере Николь на балконе, она уложила Эмму спать, и мы смогли спокойно расслабиться за бутылкой шампанского и разговорами. Разошлись мы далеко за полночь, благо идти мне нужно было в соседнюю дверь, миссис Брауни поселила нас рядом.
Мы лежали на плетенных шезлонгах под навесом из пальмовых листьев. Солнце в середине июня было еще не таким палящим, но из-за Эммы мы все равно большую часть времени проводили в тени. Однако, даже несмотря на это, малышка за три дня превратилась в настоящую шоколадку.
Мы обычно выбирали самый ближайший навес к морю, чтобы можно было наблюдать за Эммой, которая полюбила рыться в песке и делать из него куличики в непосредственной близости от воды. Ей нравилось подходить с ведерком к океану, набирать его полным и нести обратно, выливая на сухой песок и превращая его в мокрый. Это вызывало ее искреннее восхищение, и она могла бегать туда-обратно бесчисленное количество раз.
Я пошла к бару, чтобы принести нам коктейли, а крестнице арбузный фреш, который она распробовала и теперь постоянно его у нас требовала. Ожидая свой заказ, я облокотилась о барную стойку, наблюдая как на пляж медленно въезжает машина, везущая за собой домик для кемпинга. В голове непроизвольно всплыли картины того, как вот также много лет назад мы с Николь наблюдали, как компания парней пригнала два трейлера на пляж, а мы сидели здесь и облизывались на них и их красивые тела. А потом выяснилось, что это был Джеймс и его друзья и что мы можем находиться с этим великолепным воплощением тестостерона сколько нам вздумается. Я невольно улыбнулась своим воспоминаниям. Никто ведь даже в тот момент не мог предположить, куда нас всех заведет то лето.
Трейлер остановился в стороне от основного пляжа.
— Мадам, ваши коктейли и сок, — обратился ко мне бармен, заставляя обернуться к нему и взять из его рук картонную специальную упаковку под два бокала и стакан с фрешем для Эммы.
— Спасибо, — поблагодарила я, спускаясь на песок с деревянного настила, который также похоже был недавно заменен на новый, и направляясь к Николь и ее дочке. Пока я шла, мой взгляд периодически возвращался к трейлеру, что стоял неподалеку. Дверь кабины машины была распахнута, но водитель из нее так до сих пор и не показался. Я не могла понять, почему с такой настойчивостью смотрю в ту сторону. Воспоминания упрямо лезли ко мне в голову, я даже ждала, что вот сейчас на песок из кабины спрыгнет Пол или Кевин, и начнут вытаскивать ящики с оборудованием, а потом появится Джеймс и будет управлять всем процессом, с присущей ему легкостью. Джеймс. В груди сжалось от произнесенного имени. Как долго я еще буду так остро реагировать на него?!
Дверь машины хлопнула, и я вновь посмотрела в ее сторону, а еще на мужскую фигуру, что застыла около трейлера. Я сделала еще пару шагов по инерции, ощущая, как с каждым движением ноги становятся ватными, и я перестаю их чувствовать.
Как долго я его не видела? Год? Или вечность? Мои руки задрожали, и я едва не выронила из них напитки. Что это? Мой разум выдает желаемое за действительное? Он ведь не может быть здесь! Или может?! Я застыла на месте, не в силах сделать и шага. Мой взгляд вцепился в фигуру мужчины, который медленно, как будто даже крадучись, направлялся мне наперерез. Он также не сводил с меня своих глаз, словно боялся потерять этот, становившийся невыносимым, зрительный контакт.
— Ну, что ты стоишь? — услышала я рядом взволнованный голос Николь. — Я же говорила, что новые встречи неизбежны. — сказала она, забирая у меня напитки из задеревеневших рук.
— Это ты?! — выдохнула я, когда до меня дошел смысл ее слов.
— Иди, он тебя ждет, я знаю, Эмили. Иди. — она улыбнулась мне.
А я вдруг поняла, что не смогу. И вместо того, чтобы пойти к Джеймсу на встречу, я рванула со всех ног в противоположную сторону.
Мне казалось, что я бегу очень быстро, что еще немного и я добегу до начала дорожки, ведущей в сад отеля, а там рукой подать до паркинга и до машины.
Он налетел на меня сзади так внезапно, сбил с ног и повалил меня на песок, навалившись сверху. Я вырывалась изо всех сил, но Джеймс был сильнее меня. Он скрутил мои руки, заведя их за голову, зажал мои ноги своими бедрами, фиксируя, что я уже не могла дернуться.
— Не отпущу, — прорычал он мне в губы, — все, хватит! Я не могу без тебя жить! Не могу, слышишь?! Пробовал! Но у меня ни черта не получилось! Я вижу тебя везде! Схожу с ума без тебя! Ты мне нужна! Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нужна! Мелкаяяяяяя, — протянул он и это походило больше на вой раненного животного, столько боли было вложено в это слово.
— Ты же сам от меня отказался! — заорала я ему в лицо. — Ты сам все разрушил, сломал, растоптал своей ревностью! Что ты хочешь от меня, Джеймс?!!!
— Тебя хочу! В жизни моей хочу! Рядом с собой хочу!
— Зачем?! Чтобы потом опять меня сломать?! — на глазах навернулись слезы.
— Нет, нет! Я люблю тебя! Слышишь?! Любить тебя хочу! Меня выворачивает наизнанку без тебя! Пожалуйста, послушай меня. Я был не прав, я знаю это. Я хочу все исправить. — он немного ослабил хватку, видя, что я перестала сопротивляться. — Я ушел из Парамаунт, и уже три месяца работаю на курсах по видеопроизводству и операторскому искусству. Николь с мужем помогли мне их открыть при университете.
— Она мне ничего не говорила, — проговорила я, тяжело дыша.
— Это я попросил Николь не говорить тебе, потому что хотел это сделать сам. Мне надоело то, что моя работа забирает все мое время, что она фактически забрала тебя у меня, сделав чертовым параноиком. Я ревновал тебя, потому что наслушался и насмотрелся на съемочных площадках такого, что волосы дыбом вставали! Прости меня, я был таким идиотом! Чуть собственными руками не разрушил то, чего так ждал и добивался. Я люблю тебя, Эмили! Моя любимая нежная мелкая! — он уткнулся своим лбом в мой, и я почувствовала, как что-то горячее и влажное падает мне на глаза, нос, стекает по щекам. — Вернись, прошу тебя! Вернись в наш дом, там так пусто без тебя!
— Джеймс, — прошептала я дрогнувшим голосом. — Джеймс.
— Скажи да, умоляю. — он поднял на меня свои влажные пронзительные синие глаза. И в них я увидела то, что так давно там не видела, и думала, что никогда уже больше не увижу. Любовь, но не ту больную, которая была замешана на его ревности, а ту самую, что покорила мое сердце однажды. Трепетную, горячую, открытую, поглощающую…
— Да, — прошептала я, чувствуя, как из сердца уходит ярость, обида и боль, как рушится та стена, что была когда-то возведена между нами, как меня вновь затапливает теплом от того как Джеймс смотрел на меня.
— Знаешь, чего я хочу больше всего? — спросил Джеймс, отпуская мои руки и дотрагиваясь до моего лица. Я отрицательно помотала головой на его вопрос. — Я хочу, чтобы в нашем доме появились маленькие Холтики. Смартик у нас уже есть, пора создать ей подходящую компанию.
— Джеймс, — засмеялась я, потянувшись к его губам, изнемогая уже от желания поцеловать его.
— Возражения не принимаются, — улыбнулся он в ответ. — Поняла?
— Да, Джеймс, да! — ответила я, притягивая его за футболку к себе, и наконец-то ощущая его дрожащие губы на своих.
Никаких возражений, мистер Холт! Мой любимый мистер Холт!